– Державный кардон оберегаете?.. – рычащим шёпотом повторил Носач так, что от этого «шёпота» всем сделалось жутко.
Рывком выдернул из стола ящик с документами, без разбора сгрёб рукой фото, на каких были запечатлены моменты контрабанды, швырнул их перед Блажеёнком.
– Вот это ваш «захист» державы?! – гаркнул так, что во всём этаже жалобно звякнули стёкла.
– Це вже давно було… – меняясь в лице, понурив голову, пробормотал Блажеёнок.
– Було давно, да вот всплыло!
– Думаете, я сам, самочинно?.. В менэ начальство е, кое все це и завело…
– Я ничего не думаю, я знаю точно – когда я всё это передам в прокуратуру, начальство твоё о тебе, как о моли, не вспомнит…
– Шо теперь?.. – в замешательстве бормочет Блажеёнок.
– Я уже сказал, «шо теперь» – десантника до границы и извиниться!..
– А з нами шо буде?..
– Посмотрим… – неопределённо сказал Носач.
Глядя под ноги, Блажеёнок побрёл к выходу, у дверей замялся и, неуверенно оглянувшись, спросил:
– А з протоколом шо теперь робыты?.. Вин номерной…
– Засунь его себе в… – посоветовал Носач.
Словно соглашаясь с этим, Блажеёнок кивнул несколько раз и прикрыл за собой дверь.
Уже обратной дорогой он стал приходить в себя и до самой таможни, скрежеща зубами, повторял сам себе одно и то же:
– Прокляти козаки… Засилы москаляки по всим кабинетам. Ничого, выкорчуемо… Гиляк на усих хвате. Чисто буде…
Поздней осенью, когда уже начались морозы, и я позабыл о своей просьбе, мне позвонил Кубане́ц:
– Нашёл я тебе прицеп! – сообщил мне торжественным тоном. – Совершенно новый и по смешной цене.
– За сколько?
– Дед-хохол с Валуйского хутора его двадцать лет назад покупал, по той прежней цене и продаёт.
– Ничего себе «новый»…
– Так он ни разу его не цеплял. Как купил, так в сарае и стоит. Бабка говорит: «Застром от него», заставила деда продать. За ним одна лишь беда: дед за давностью лет документы на него утерял.
– А как же я с ним буду ехать? Меня ж на первом углу повяжут.
– Не повяжут. Я с тобой буду ехать, меня все станишанские гаишники знают. Через Блажеёнка соваться не будем. Поедем к Югановской таможне, там у Кудина корешок знакомый, Миха, они когда-то вместе на заводе работали… Сговоримся за пару литров. Ну а дома, по месту, зачем тебе документы?..
Так и порешили. Воскресным морозным днём, захватив Кудина и взяв за компанию Жеку как «главного механика по прицепам» выехали с Кубанцо́м на хутор Валуйский. Во второй половине дня разыскали деда, хозяина прицепа. Жека тут же стал торговаться:
– Ты, дед, не много ли заломил? – строго спрашивал он.
– Так вин у мэне новый. За что взяв, за то и виддаю, – оправдывался старик.
– Какой же он, в чертях, новый, когда он ещё в СССР делался?..
– Так я на нём ни разу ни издив.
– Зачем тогда брал?
– А так… На всяк случай… Шоб було…
– Ладно, пошли смотреть.
В сарае с трудом раскопали заваленный всевозможным хламом прицеп. Жека долго придирчиво осматривал его, но как ни ворочал, никаких изъянов в нём не нашёл.
– Хороша тележёнка, – заключил он. – Нужно брать.
Расплатились, прицепили прицеп к машине, собрались ехать.
– О-о, ни! Так дило не робыться, – сказал дед. – Нужно его взбрызнуть. Ходимо за стол!..
С этим не поспоришь, пришлось подчиниться. Соблюдая неписаный закон, засиделись у деда до позднего вечера, пока его старуха, утратив своё терпение, не начала нас выпроваживать:
– Хватит вам мого деда поить, он мне живой пригодится, – говорила она таким тоном, словно дед её был у нас в гостях, а не мы у него.
Наконец расстались. Двинулись к Югановской таможне. Не доезжая до места, оставили машину с прицепом, послали Кудина договариваться.
Миха-погранец, старый его знакомец, вышел с вагончика перепуганный; озираясь на дверь, зашептал чуть слышно:
– У нас тут аврал. Блажеёнок настучал, что мы пускаем всех подряд. Сейчас проверяющий здесь сидит…
И тут же, чтоб было слышно в вагончике, произнёс в полный голос:
– Нет, товарищи, нельзя! Тут вам таможня, а не проходной двор!..
– Ну, что будем делать? – сев в машину, спросил Кудин, и все, не сговариваясь, повернулись в сторону Кубанца́.
– А чего сразу Кубане́ц, – возмутился тот. – Кудин, твой корешок на таможне?..
– Тут один выход – брод, – задумчиво произнёс Кудин.
– Какой брод?! – возмутился Кубане́ц. – Ты знаешь, сколько сейчас воды? «Москвичу» – выше окон!
– А кто тебе сказал, что мы будем на «Москвиче» через брод ехать? – парирует Кудин. – До брода доедем, отцепимся и перепрём вручную, оставим прицеп на берегу. Вернёмся, сядем в машину и порожняком через таможню к этому ж броду, с другой стороны. Всех-то делов!..