Каждую субботу они прибывали сюда точно в этот час; мистер Дуайр, продав им билеты, сложил карточный столик и запер вечернюю выручку в жестяную коробку: больше никто в танцзал не пожалует.
- Как делишки, Брайди? - осведомился один из холостяков, прозванный Выпивохой Игеном. Второй, Тим Дэли, справился о том же у Патти Бирн. Потанцуем? - предложил Мэдж Даудинг Пучеглазый Хорган, тут же прижавшись своим синим пиджаком к ее тонкому платью. А Брайди пошла с Выпивохой Игеном, который сообщил, что она сегодня исключительно хорошо выглядит.
Никогда эти холостяки не женятся, считали девушки, посещавшие танцзал. Они и так уже повенчаны - с портером и виски, с собственной ленью, со старыми мамашами, засевшими там, на холмах, на своих фермах. Длиннорукий танцор не пил, но во всем остальном ничуть от них не отличался: и у него был тот же безнадежно холостяцкий облик, нечто такое чувствовалось в физиономии.
- Здорово! - бормотал Выпивоха Иген, выделывая сложные путаные па на свой собственный нетрезвый манер. - Здорово пляшешь, Брайди, детка!
- Ты что это делаешь? - прорезался сквозь музыку визгливый голос Мэдж Даудинг. Пучеглазый Хорган сунул два пальца за вырез ее платья на спине и теперь изображал, будто они попали туда случайно. Смутная ухмылка блуждала по его широкому, красному, потному лицу, выпученные глаза - из-за них он и получил свое прозвище - налились кровью.
- С этим типом надо поаккуратней! - выкрикнул Выпивоха Иген, хохоча так, что брызги летели Брайди в лицо. Эйни Макки, танцевавшая поблизости, тоже засмеялась и подмигнула Брайди. Дэно Райан положил свои палочки и запел. "О, как я томлюсь по нежным твоим поцелуям, - выводил он негромко и с чувством, - как я хочу тебя обнять..."
Никто в зале не знал имени длиннорукого. Единственной фразой, которую он произносил в этом зале, было приглашение на танец. Это был застенчивый человек, и если он не танцевал, то всегда стоял один в сторонке. А потом уезжал на велосипеде, ни с кем не попрощавшись.
- Кэт сегодня заставит попрыгать этого дяденьку! - сказал Тим Дэли, танцуя с Патти Бирн; живость, с которой Кэт отплясывала вальс и фокстрот, была всеми замечена.
- "Я думаю лишь о тебе, - пел Дэно Райан, - я только хочу, я только хочу, чтобы ты была рядом..."
Дэно Райан, вот он, пожалуй, подошел бы, часто думала Брайди, он не похож на других холостяков; какой-то он одинокий, словно устал жить сам по себе. Эта мысль, что Дэно Райан подошел бы ей, возникала у Брайди каждую субботу, да и на неделе она продолжала об этом размышлять. Дэно Райан подошел бы, потому что - Брайди это чувствовала - согласился бы поселиться на ферме вместе с ее отцом-инвалидом. Жить втроем не дороже, чем вдвоем, а что до самого Дэно Райана, то хоть он и потеряет жалованье дорожного рабочего, зато выгадает на плате за квартиру. Однажды после танцев Брайди придумала, будто проколота шина на заднем колесе ее велосипеда, и Дэно возился с колесом, пока мистер Мэлони и мистер Суэнтон ждали его в машине. Он подкачал шину автомобильным насосом и сказал, что, надо полагать, она продержится.
Всем в танцзале было известно, что Брайди питает сильные надежды по поводу Дэно Райана. Однако известно было и то, что Дэно Райан прочно утвердился в своей колее, в том образе жизни, что ведет уже несколько лет. Он квартировал у вдовы, миссис Гриффин, которая жила со своим умственно отсталым сыном в коттедже на окраине. Говорили, что Дэно добр к больному мальчику, приносит ему сласти и катает на раме велосипеда. Часа два в неделю Дэно проводил в церкви Пресвятой Богородицы, он хранил неизменную верность своему работодателю мистеру Дуайру. Дэно выступал еще в двух сельских танцзалах мистера Дуайра и отказывался от приглашений играть в городском, более шикарном зале, хотя тот был близко, да и платили там побольше. Но ведь мистер Дуайр открыл Дэно Райана, и Дэно никогда этого не забывал, как, впрочем, и мистер Мэлони с мистером Суэнтоном, - они тоже были открыты мистером Дуайром.
- Может, возьмем лимонаду, - предложил Выпивоха Иген, - и пачку печенья, а, Брайди?
В "Романтике" никогда не торговали спиртным, поскольку зал не имел лицензии на его продажу: возбуждающие средства здесь не требовались. Мистер Дуайр сознательно не выправлял лицензий для своих танцевальных заведений, будучи убежден, что романтика и алкоголь - товары несовместимые, тем более в приличном и благородном танцзале. Позади стульев, где сидели девушки, толстенькая миссис Дуайр обслуживала желающих лимонадом в бутылках с соломинками, печеньем и хрустящими хлебцами. Торгуя, она говорила без умолку, главным образом о своих индюшках. Однажды она призналась Брайди, что индюшки для нее - все равно что дети.