– Почему вас двое? - герцог нервно переводил взгляд с одного визитёра на другого.
Более высокая фигура вышла немного вперёд.
– Контракт возьму я, а это - мой ученик.
– Хорошо, пусть остаётся, - передёрнул плечами герцог. - Вы должны выполнить одно деликатное поручение.
Герцогу показалось, что один из убийц усмехнулся.
– Для других поручений нас не вызывают.
– Вот плата, - герцог протянул убийце мешочек, небольшой, но тяжелый, доверху набитый золотыми монетами. - Ваша цель довольно давно и успешно скрывается от императорского правосудия, найти его будет очень сложно.
– У нас свои способы поиска. Кто цель? - убийца равнодушно протянул золото своему ученику.
Обманывать убийц Анклава не решился бы и сам Император.
– Мятежный принц Леклис! - глаза герцога мстительно сверкнули.
Глава 13. Битва обманутой надежды.
Ненависть! Ей переполнена чаша.
Ненависть! Требует выхода, ждёт.
Но благородная ненависть наша
Рядом с любовью живёт.
Предрассветная тишина укутывала долину плотным плащом. У небольшого костра около наспех собранной дозорной вышки спал десяток гоблинов, ещё пара гоблинов с упоением играла в кости, встречая каждый новый бросок тихой руганью или радостными восклицаниями. На игроков бросал завистливые взгляды одинокий дозорный на вышке.
Один из гоблинов усердно потряс кости и сделал бросок, кости запрыгали по поверхности большого плоского камня. Сверкнув в свете костра своими полированными гранями, они замерли, показав две шестёрки, но игроки этого уже не увидели.
Первым умер часовой на вышке: из молочной пелены тумана вынырнули стрелы, и он упал, издав слабый стон. Игроки умерли мгновением позже. Из тумана бесшумно выскользнули эльфийские рейнджеры в странных серых плащах. Достав длинные кинжалы, они перебили спящих у костра гоблинов.
– Передай пресветлому лорду - путь свободен. Можно разворачивать войско, - произнёс один из эльфов, обращаясь к стоящему рядом.
– Будет исполнено, лорд Иллион, - коротко поклонившись, рейнджер растворился в утреннем тумане.
Аванпост гоблинов вновь накрыла тишина.
Тусклое осеннее солнце вынырнуло из-за горных хребтов и осветило руины бастионов Железного холма. На первой стене не осталось ни одной целой башни, стены были покрыты громадными трещинами и местами обрушились. Вторая стена выглядела лучше, но на месте пригорода пестрело скелетами домов чёрное пепелище. Среди обгоревших развалин суетились маленькие фигурки гоблинов, пытаясь отыскать на пепелище что-то ценное.
Уже который день я вижу эту картину.
Опять дико зачесался шрам над глазом, скрытый жалкими клочками оставшейся брови. В принципе, целитель мог бы восстановить срезанную бровь, но он сильно торопился, заживляя рану, у него было слишком много пациентов, пещеры были забиты ранеными и умирающими. Многих спасти было не в его силах: у стойкости гномов к заклинаниям была и обратная сторона, Целителей было всего двое, а на каждого раненого гнома тратилось в два раза больше времени, чем на человека или эльфа.
В тот проклятый Падшим день гномы потеряли более шести тысяч только убитыми, бои на северной окраине продолжались ещё целый день, но пробиться к третьей стене отрезанные защитники так и не смогли. Вышедшая им на помощь тысяча гномов завязла в уличных боях и с большими потерями вернулась в крепость.
– Тебе повезло, - глядя на меня, усмехнулся Бальдор. - Бровь - ерунда, пройди лезвие немного ниже - ты бы остался без глаза.
– Мне повезло, что я вырвался, другим повезло меньше, - хмуро заметил я.
Смена нашей тысячи кончилась с рассветом, и мы сидели на куче камней, сваленных вдоль зубцов стены. По стене уныло ходили гномы, несущие утреннюю стражу. Хотя последняя и единственная попытка штурма была отбита практически без потерь, дух обречённости витал в воздухе. Запасы продовольствия стремительно таяли, а подгорный народ не отличался умеренностью в еде. Со дня на день должны были забить лошадей. Ветра такая незавидная участь не ждала. Пока не ждала…
– Шрамы украшают мужчин, - продолжил Бальдор, доставая из небольшого мешка скудную снедь.
Немного чёрствого хлеба, сыр, несколько мелких яблок - вот и весь завтрак.
– Их отсутствие украшает ещё больше, - ответил я, надкусывая одно из яблок.
Оно оказалось на редкость кислым, но я с удовольствием его съел, мало обращая внимание на вяжущую рот кислоту, и потянулся за следующим. Бальдор разрезал ножом сыр и протянул половину мне. Некоторое время мы молча поглощали скудный завтрак.
– Бальдор, у тебя есть семья? - закончив трапезу, спросил я.
Сколько мы уже знакомы, а что я о нём знаю? Всего ничего. Гном стряхнул со своей роскошной белой бороды хлебные крошки и задымил любимой трубкой.
– Моя семья - армия, - выпустив струйку дыма, усмехнулся он. - Я не создан для тихой жизни. Второй сын в семье, в двадцать лет жажда приключений погнала меня прочь из дома. Я долгое время был наёмником, "перекати-поле", слонялся по империи от войны до войны. За последние пятьдесят лет я поучаствовал в доброй дюжине мелких войн между человеческими королевствами и в двух приграничных войнах с драконитами. Пару лет назад вернулся в Железный холм и с удивлением узнал, что меня тут считают героем последней войны с драконами. Меня приняли в Железный легион сразу сотником, редчайший случай. Я был доволен своей жизнью.