— Что за бред сивой кобылы? — сказала я зеркальному отражению в трюмо напротив.
Светлов, это Светлов, вспыхнуло в мозгу… Я взяла со столика сборник кроссвордов, которые он еще недавно отгадывал. При этом одна гадальная кость, лежавшая на книге, скатилась на пол, под кресло. Я пошарила под ним рукой, пытаясь найти кость, и, схватив, вытащила на свет божий.
«Наверно, я еще не оклемалась», — в ужасе подумала я. Не могу на ощупь отличить гадальную кость от вот этого…
На ладони лежал использованный одноразовый шприц.
— Ах, ты, нарк чер-р-р-ртов! — пробормотала я, роняя шприц и механически листая кроссворды.
«Кстати, — подумала ни к селу ни к городу, — где ответы? Ах, я их сразу вырезала, как купила сборник. Интересно, отгадал он что-нибудь?»
В сборнике было тридцать кроссвордов. Все они были полностью заполнены. Черт-те что!
— Никогда бы не подумала, — громко сказала я и швырнула книжку в стену, и она, то есть книжка, разумеется, провалилась за диван.
Влад позвонил через два дня, и повод, надо сказать, был замечательный, лучше не придумаешь.
— Привет, Тань, — радостно сказал он, — включи телевизор на первом канале.
— А что там?
— Да так, включай, говорю!
Я разыскала пульт дистанционного управления, мирно дремавший под ворохом свежих газет, и нажала кнопку.
— «Брейн-ринг»? Ну, и что?
— Смотри, смотри.
— «А сейчас на ринг выходит новая команда — наши гости с берегов Волги из города Тарасова. Итак, команда „Атлант“. — Голос ведущего повысился максимально. — Генеральный спонсор команды — концерн „Атлант-Росс“!»
— О, черт! — сказала я с ноткой удивления в голосе. — Мне Тимур не говорил ничего.
— Смотри дальше!
— «Представляю состав команды. Номер первый — Константин Кузнецов. Номер второй — Елена Бессонова. Номер третий — Сергей Романовский. Номер четвертый — Константин Казаков. Номер пятый — Федор Дементьев. Номер шестой — капитан команды Владислав Вишневский».
— Ничего себе! — воскликнула я. — Так ты, оказывается, интеллектуал. И когда эти съемки были?
— Неделю назад. И вчера. Я только сегодня из Москвы прилетел. Но это снято неделю назад.
— И как успехи?
— Сама смотри.
«Атлант» играл с удивительным блеском, и квалификационная встреча была выиграна всухую. Два вопроса взял капитан, еще на один ответил первый номер Кузнецов, лицо которого показалось мне знакомым.
— Где таких набрали? — удивленно вопросила я в трубку. — Ну никогда бы не подумала! Кстати, а почему у вас в команде нет Светлова?
Влад помолчал, потом ответил осторожно и с расстановкой:
— Были такие мысли. Но не сложилось.
— Кто отбирал состав команды? Уж не Анкутдинов ли?
— Да, под его контролем.
— Ай да Тимур! Каких умниц нашел! Да вы еще сопляки против этих зубров брейн-ринговских, а обыгрываете их, как орехи щелкаете!
В матче за выход в высшую лигу «Брейн-ринга» команда «Атлант» не без труда, но обыграла сильную команду «Стирол» во главе с Магистром игры Александром Друзманом. Влад бурно вещал что-то в трубку, захлебываясь от восторга, а я внимательно разглядывала на экране взятое крупным планом его лицо с напряженно сощуренными красивыми глазами, чистым высоким лбом… Что-то неестественное почудилось мне в той ауре интеллекта, которым так и веяло от всего облика телевизионного Влада. И как он не был похож на мой недавний каприз — породистого самца с инстинктами сексуально озабоченного жеребца, фигурой Аполлона и мозгами плохо дрессированной гориллы.
— «Новый чемпион — команда „Атлант“, номер первый — Константин Кузнецов. Номер второй — Елена Бессонова… Третий… Четвертый… Пятый… Капитан команды — Владислав Вишневский!»
— Алло! Привет, Тимур, это говорит Таня Иванова.
— Чего? — неожиданно переспросили в трубке.
— Добрый день, Тимур Ильич, с вами говорит частный детектив Иванова Татьяна Александровна. Или вы стали туги на ухо?
— А, Таня, извини. Я тут с трех телефонов говорю, да еще факсы накручивают. Так что ты хотела?
— Тимур, ты никогда не говорил, что спонсируешь команду в московском «Брейн-ринге». Давно?
— Чего это вдруг ты заинтересовалась?
— Видела сегодня по телеку. Да еще ее капитана знаю.
— Вишневского? А-а-а, — протянул Анкутдинов тоном, далеким от восторженного. — Я команду сделал месяца четыре назад. Уже с полмесяца играют. Если что подробнее, позвони моему финдиректору Лейсману. А я очень занят, у меня тут неувязочки с акциями нефтеперерабатывающего завода.
— Кому, Аркадию Иосифовичу?
— Да, Лейсману. Надеюсь, твой интерес не связан с какими-нибудь темными делишками, Шерлок Холмс ты наш? — иронически хмыкнул Анкутдинов.
— Да нет. Пока, Тимур.
Лейсману я звонить не стала. Зачем лишний раз трепать себе нервы, разговаривая с этим крайне неприятным мне человеком.
Однако случилось так, что мне все-таки пришлось позвонить и Анкутдинову, и Лейсману. Потому что через три дня произошли события, вынудившие меня сделать это.
Глава 2
Звонок разбудил меня часов в восемь утра. Злобно ругаясь, я поползла к телефону.
— Я слушаю!
— Я хотел бы поговорить с Татьяной Ивановой, — произнес хрипловатый мужской голос.
— Да, это я.
— Вы действительно частный детектив?
— Если вы в этом сомневаетесь, зачем надо было звонить? — довольно нелюбезно переспросила я.
— Простите… Мне необходимо срочно встретиться с вами. Это очень важно и очень нужно. Меня зовут Владимир Андреевич Вишневский. Мой сын… — голос в трубке прервался каким-то нечленораздельным бульканьем.
— Вы отец Влада? — встревоженно произнесла я. — Что с ним? Говорите же!
— Приезжайте к нам немедленно. Прошу вас, он так хотел.
В голосе мужчины слышалась такая неподдельная боль, что я, похолодев, вытолкнула непослушными губами:
— Да, да, я приеду. Но что с ним?
— Он мертв.
— Как — мертв?
— Ради бога, не спрашивайте! Запишите адрес и приезжайте!
…Влад лежал на диване. Голова его, почему-то обвязанная пестрой старушечьей косынкой, мирно покоилась на подушке, и на первый взгляд могло показаться, что он спит, повернувшись лицом к стене.
Отец, высокий бородатый мужчина лет пятидесяти, держал себя достаточно сдержанно и с достоинством, несмотря на этот страшный удар.
Но его темные глаза смотрели в сторону, а губы нервно подергивались.
Я тронула Влада за плечо, словно пытаясь разбудить, и повернула его лицо вверх. На меня глянули не прикрытые веками мертвые стеклянные глаза. Черты лица были сильно искажены ужасом и злобой, словно кто-то жуткий и ненавистный наполнил собой последние мгновения жизни несчастного. Но слишком патологической показалась мне эта предсмертная маска ненависти.
— Он умер от передозировки какого-то сильнейшего психотропного препарата, — произнес Владимир Андреевич. — Все симптомы были налицо.
— Вы уверены?
— Татьяна, я профессиональный нарколог и не последний специалист в этой области. Я ручаюсь, что не ошибся.
— Почему у него на голове косынка?
— Я не мог смотреть на это, взгляните и завяжите снова.
Я сняла с головы Влада косынку, и пряди совершенно белых волос рассыпались по подушке.
— О, господи, он весь седой!
Вишневский молча завязал косынку на голове сына.
— Этот препарат неизвестен мне, — сказал он наконец. — Побочный эффект — поседение при передозировке — это что-то новое.
— Как он умер? Зачем вы позвали именно меня?
— Он пришел домой сегодня в четыре утра и упал на пороге, обхватив ладонями голову. Я включил свет и увидел седые волосы… Еще оставались черные пряди, но… он на глазах седел. Я схватил его, но сын отстранил меня и начал говорить:
— «Не надо, папа… со мной кончено… От перцептина нет спасения… лошадиная доза… Передай Тане Ивановой… пусть она сделает для меня это… не говори милиции… телефон в моей записной книжке… какой я дурак, они все обречены… да, ты знаешь, папа… светлячки исчезают с рассветом… все мы светлячки… скоро рассвет, выхода нет… это „Сплин“, папа… светлячки исчезают с рассветом… пусть Таня докопается до них… они сеют смерть, теперь я знаю… но светлячки исчезают с рассветом…» — это были последние его слова в сознании, — закончил Вишневский, — затем начался бред и агония. Он еще что-то пытался сказать… об Эйнштейне, просветлении, будто… об «Атланте»…