- Что за детский сад? – раздражённо пробормотала она. – Мы же взрослые люди. Недосказанность – главная проблема. Надо просто поговорить. Надо поговорить. Просто поговорить. О, господи….
Она решительно направилась к двери, распахнула её, прошла по лестничному пролёту и спустилась на пару ступенек, когда на крыльце раздался голос матери:
- Чисто этический вопрос. Оно живое.
- Я видел, что из этого может вырасти, - раздался до боли знакомый голос и Лика моментально затормозила.
Он зашёл в дом и словно, зная куда смотреть, повернул голову и встретился с ней взглядом. В одно мгновение вся решительность испарилась, оставляя место бешенному пульсу, выстукивающему барабанный ритм. Его волосы, когда-то длинные серебристые волосы, неровно срезанными прядями обрамляли осунувшееся всего за несколько часов лицо. Вся одежда была заляпана пятнами крови и имела такой вид, будто в ней переплыли грязный пруд. А глаза притягивали как тогда, на балу, закручивая окружающий мир в мутный тоннель. И только они, серебристые льдинки были видны чётко и ясно и манили к себе с невероятной силой.
Да что же это такое?! Лика моргнула, сорвалась с места и убежала в свою комнату. Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело дыша и думая, какая же она всё-таки слабая. Нет, она должна с ним поговорить, должна, чёрт возьми.
Входная дверь снова хлопнула и наступила тишина. Прошло несколько минут, а она всё стояла и не двигалась с места. Послышался звук шагов на лестнице, стук в её дверь.
- Лика, - голос отца принёс облегчение, и она быстро открыла дверь.
- Марку удалось уйти.
- Как? – Лике казалось, будто её отец может решить все проблемы, а тут…
- Алекс собирается за ним. Я не знаю куда, он не говорит.
- Один?
- Да, - отец помолчал немного. – Я всё понимаю, тебе больно, но ты не хочешь с ним попрощаться?
- Попрощаться? – непонимающе повторила Лика.
Он кивнул. Догадка свалилась на голову очень быстро. Лика бросила плед и проскользнув мимо отца, чуть ли не слетела с лестницы, пару раз задев пальцами выступающие деревянные части и наскоро впрыгнув в ботинки, прямо в домашнем коротком платье выскочила на крыльцо. Хруст гравия от шин неприятным звуком прошёлся по сердцу, а глазам предстал лишь исчезающий за поворотом задний бампер внедорожника.
Мысленно поблагодарив учителя по физкультуре, она рванула на дорогу, надеясь, не зная на что. Если он сейчас уедет, она себя не простит. И видимо кто-то услышал её, потому как машина затормозила, и Алекс начал выходить из неё.
- Не уходи….
Она сама не заметила, как крылья, повинуясь душевному порыву, развернулись и свернулись в кокон, когда она кинулась ему на шею. Отпустить? Ни за что в жизни! Ведь она ему небезразлична, он же говорил. Или не говорил, и ей показалось?
- Алекс…
Словно уставший путник, он опустился на колени, не разжимая объятий. Тёплое дыхание обожгло живот невзирая на ткань платья и тот отреагировал странным образом. Так, словно это было приятно. Как будто что-то вспомнил и запросил ещё. Что там мама говорила? «Обнимала за шею Алекса и лезла к нему с поцелуями»? Лика мало что помнила из того события. А может и не было никакого изнасилования? Эта мысль молнией пронеслась в голове. Если её тело так благосклонно отзывается на его близость, значит ей было хорошо? А все её мысли типа «взял силой» простая компиляция предшествующих событий? Сознание порой творит такие вещи, что психиатры потом романы пишут и премии за них получают.