– Вегра Павловна! Как хогрошо, что я вас встгретил!
Бывшие супруги разом обернулись к источнику картавого голоса, прервавшему их диалог. Вера открыла рот от удивления, а Гарри недовольно сощурил глаза. Голубая рубашка с коротким рукавом, застёгнутая на все пуговицы и украшенная довольно коротким галстуком с огурцами, волосы, расчесанные на пробор и очки, имеющие как минимум характеристику минус четыре, брюки, широкие, времен СССР с потрепанным коричневым ремнем, и стертые со всех сторон туфли. Вид у Берестова был мягко говоря несуразный, а впечатление дополнял убойный аромат одеколона «Шипр».
– Вегра Павловна! – он распахнул огромную профессорскую сумку, с лямкой, перекинутой через противоположное плечо, и долго в ней рылся. – Вот! Отчёт сделан отвгратительно! Пегределайте сегодня же! Мне грекомендовали вас как ответственного гработника. Вам обеспечили все условия гработы, стграховку, питание со скидкой, тгранспортировку домой. Я гразочарован! Потгрудитесь гработать усегрднее!
И взмахнув сумкой, походкой ботаника, удалился.
– Мааам, это твой начальник?
Вера растерянно кивнула, провожая взглядом широкую спину.
– Пап, ни фига себе у мамы грозный начальник! – восхитилась девочка и тут же переключилась на то, что ей было интересней. – Смотри, какую книгу мне мама купила!
Бывший муж, кивая, рассеянно слушал дочь, а сам бросал недоуменные взгляды на Веру. Она поняла, что нужно брать быка за рога.
– Работа у меня Гарр сложная и ненормированная. Надеюсь, мы прояснили некоторые моменты, и ты больше не будешь делать опрометчивых заявлений. СМС никто не отменял, адрес электронного почтового ящика остался прежним. Маша, мы должны идти.
И взяв дочь за руку, поспешно покинула место встречи, пытаясь унять сердцебиение. Дойдя до столика и обнаружив пакеты с покупками в целости и сохранности, а купленный заказ ждущим, она немного успокоилась. Ах, Дмитрий Андреевич! А ты не прост. Совсем не прост, с нежностью подумала Вера. И тут же в душу закралось нехорошее чувство обреченности. Он ведь сам сказал: три недели. Надо прийти в себя, одёрнула Вера своих не вовремя взлетевших бабочек.
Глава 32
Выходные пролетели незаметно и в назначенный день её ждали возле подъезда белокурые улыбающиеся оборотни.
– А Дмитрий Андреевич занят? – она постаралась придать голосу равнодушие.
– Ага, порядки наводит, – ответил Макс, сверкая белоснежной улыбкой с весьма заметными клыками. – Вчера вроде в Питере, сегодня… Игорь, не помнишь, куда его Сергей Иванович послал?
– Голову остудить, – оборотни залились смехом, отчего даже стекла в машине задрожали. – Вроде в Ростове, который на Дону, вампиров гоняет. Но про голову тоже речь шла.
Раздался звонок, известивший пассажиров старенькой зеленой мазды о задании. Юг Москвы, квартира, целая семья. Лица оборотней мгновенно изменились, всю жизнерадостность словно ветром сдуло.
– Код 2516, – чётко говорил Игорь в переговорное устройство. – Шестерых. С нами ангел. Будем через двадцать минут.
Они задержались и приехали позже спецотряда. Взглянув наверх, высматривая в вышине шестнадцатый этаж, Вера пожалела, что не умеет летать. Ещё три минуты и они выбегают из лифта. Распахнутая дверь, крики. Она вбежала в квартиру, занявшуюся дымом от наскоро потушенного пожара. В глазах защипало, хотелось тереть глаза, но Вера знала, что не стоит этого делать. Она присела на корточки и начала оглядываться. Послышался тоненький плач и Вера ринулась в правую комнату и скоро вынесла оттуда грудного ребёнка. Отдав его Максу, она поспешила вернуться в комнату, пригнувшись к полу. Под кроваткой лежал ещё один испуганный ребёнок трёх лет. Послав малышу немного любви, она вытащила его и тоже вынесла из квартиры, отметив, что в общем коридоре уже лежат двое детей подросткового возраста, без сознания, но живые. Вера снова вернулась в квартиру. Голова кружилась, но она всё равно искала. Мимо неё прошли двое ребят из спецотряда, несущие женщину, тоже без сознания. Вера двинулась вглубь квартиры, надо проверить кухню. Что-то остановило её, и она решила заглянуть в ванную. Открыв дверь, Вера испуганно отпрянула. В ванне полной крови и воды лежал мёртвый мужчина в одежде. Рукава рубашки были закатаны до локтя, а внутреннюю сторону рук бороздили глубокие раны. На полу валялся нож, которым самоубийца вскрыл себе вены. Поборов тошноту, Вера подошла к мёртвому отцу семейства, а это был именно он, дети сильно похожи на него, и приложила большие пальцы на закрытые веки. Толчок, боль чужого сознания, ощущение полного отчаяния. Он не сможет их прокормить, он не сможет им дать ничего. Он их предал. Решил отдохнуть от огромного семейства и переспал с Зинкой из бухгалтерии. ВИЧ, СПИД, третья стадия. Заразил жену. Их же будут травить! Этого нельзя допустить! Он дождался пока все лягут спать, докурил сигарету, бросил её в пепельницу и ушёл в ванную. О том, что тлеющая сигарета сбросила пепел на стол, застеленный газетами, он уже не узнал. Вера почувствовала сильную боль, когда он полоснул остро заточенным ножом по венам.