– Дмитрий Андреевич, расслабьтесь пожалуйста, я попробую вам ноги освободить.
Для пущего эффекта, погладила начальника по щеке и почувствовав, что нагрузка ослабла, аккуратно сдвинула петли, охватывающие коренные концы, и развязала верёвку. Простой до безобразия узел на поясе ловчего, фиксирующий тело на столе, от влажности разбух и не желал поддаваться. В дело пошли зубы. Через двадцать минут выдохшаяся Вера со стертой эмалью отвалилась от стола, отбрасывая ненавистную веревку. Теперь осталось снять “пьяный” узел, вот только как перевернуть почти стокиллаграмовую тушу потерявшего от потери крови сознание Берестова? Она склонилась к мужчине и поцеловала его, отдавая последние крохи энергии любви.
– Ну давай Дима, давай! – она легонько похлопала его по бледным щекам и снова поцеловала. – Давай! Я согласна, только очнись!
По её щекам побежали слёзы. Она приложила ухо к груди ловчего и не услышав заветного стука, начала трясти мужчину.
– Дима, ты не можешь уйти, слышишь? Не имеешь права! Втянул меня во всё это и теперь хочешь свалить? Демоняка хренов! Очнись!!
Тело потихоньку остывало, а Веру начало трясти от осознания того, что происходит. Она била его по щекам, пыталась столкнуть мужчину со стола.
– Если ты сейчас умрёшь, я тебе никогда этого не прощу! Слышишь меня?! Никогда! Найду Савелия, заставлю оживить и собственноручно задушу.
По щекам девушки текли слезы вперемешку с тушью, создавая на щеках причудливый рисунок, постоянно смазываемый рукой «художницы».
– Димочка, миленький, ну очнись же, прошу! Не оставляй меня! Как я буду его растить одна?
В отчаянье она со всей силы стукнула кулаком по его груди. Тело ловчего дрогнуло и послышался резкий хриплый вдох. Вера мгновенно вскочила на ноги и обняла ладошками любимое лицо. Лицо осветила счастливая улыбка и она начала осыпать ловчего поцелуями.
– Держись любимый, – она гладила его по голове, отмечая, что пальцы окрашиваются в ярко-красный цвет. – Они уже едут, ты держись.
Ловчий закашлялся. Девушка протерла его лицо как нельзя кстати оказавшимся в кармане платком.
– Кого? – прошептал мужчина, собрав все силы для вопроса.
– Что кого?
– Кого ты собралась растить одна?
Вера опустила лицо на мужскую грудь и тихо рассмеялась.
– Я что-то смешное спросил? – ловчий снова закашлялся.
Вера посмотрела на своего демона и убрав с его лба налипшие разноцветные волосы, ответила:
– Я беременна.
– Давно?
– Два месяца.
– И когда собиралась сказать?
– Ну…. – Вера накручивала длинный волос на палец. – Вообще я не собиралась говорить.
– То есть, как это не собиралась?!
Послышался треск и веревка, охватывающая мужские запястья, лопнула, давая демону свободу. Руки разошлись в стороны, давая спине выпрямиться, а лицу скривиться от сильной боли. Снова потекла кровь, но ловчему видимо было уже совсем не до этого. Он глубоко вдохнул и сделав усилие, принял вертикальное положение. Вера испуганно отшатнулась чуть правее и заметив глазами что-то неладное, обошла стол. Увидев спину Берестова, она в ужасе вскрикнула. На месте крыльев зияли две кровоточащие раны с обрубками.
– Господи, что они с тобой сделали? – шепот Веры перешёл в сдавленный всхлип.
Она быстро подошла, коснулась спины ловчего, от чего тот вздрогнул, и выплеснула любовь.
– Не…
Больше она ничего не услышала, потеряв сознание.
Глава 50
Ловчий смотрел на происходящее сверху, ощущая зов. Он должен уйти. Но что-то удерживало его, и он никуда не двигался, смотря на то, как его пытается вернуть к жизни ангел.
«Пора. Идём. Тебя ждут».
Голос твердил это несколько минут, а он всё смотрел и смотрел на рыдающую Веру. Она просила, грозилась, ругалась и обзывалась, но это лишь рождало чувство неимоверной нежности к ней. Наконец он нашёл свою пару, и так глупо попасться. Неужели он имел право оставить её? Он сделал всё, чтобы она была под защитой, и чувство собственничества, существовавшее в самом начале их отношений, уступило место доверию и уважению. Отношения… Только теперь он понимал, что это были единственные настоящие отношения за всю его жизнь. Отношения с большой буквы, отношения, имя которым «Любовь». Вера. А ещё надежда. Надежда, что его примут таким, какой он есть.