– Наверно, нет, если мы только станцуем.
– А вы предлагаете продолжение? – тон мужчины понизился до минимума.
Лика смутилась, покраснела и не нашлась с ответом. Мужчина наклонился к уху девушки и прошептал:
– Анжелика, вы прекрасны в своей невинности. Я был бы счастлив продолжить наше знакомство и обучить вас вальсу, танцу любви и грации. Или может быть танго? На мой взгляд страсти в нём намного больше. Я уверен, вы будете прекрасной партнёршей. Во всех смыслах.
Казалось, покраснеть дальше было некуда, но Лике это удалось. Пунцовые щёки алели, пальцы сжали то, что было рядом, а сама она немного отклонилась назад, чтобы посмотреть на мужчину. Почему-то в разрезах маски совсем не было видно глаз. И волосы незнакомца, ещё минуту назад сверкающие пепельным цветом, сейчас отдавали синевой. Не думая над тем, что делает, она протянула руку к маске и подняла её. На неё смотрели чёрные, без белков, глаза. Что-то первобытное в её душе завопило от ужаса. Лика вскрикнула и оттолкнув мужчину, попятилась назад, наступила на подол платья и испуганно взмахнув руками, начала падать. В последнюю секунду её успели подхватить, и она спрятала лицо в чьей-то рубашке. Выключилась музыка и её окружили гости, наперебой спрашивая причину происшествия.
– Лика, солнышко, что случилось? – послышался взволнованный голос Веры.
Лика отпустила того, в чью рубашку вцепилась, поспешно извинилась и взяв Веру за руку, поднялась. Когда они отошли к окну, вновь заиграла музыка.
– Что случилось? – повторила вопрос Вера.
– Я испугалась, – призналась она, успокаивая дыхание. – Тот мужчина, с которым я сейчас танцевала, у него глаза чёрные. Совсем чёрные, понимаешь? Это было так страшно.
Вера посмотрела на подошедшего Берестова и одними губами спросила: «Алекс?». Ловчий кивнул.
– А вдруг мне показалось? – вдруг встрепенулась Лика. – Боже, что он теперь подумает? Вот я дура… Надо пойти извиниться.
Она повернулась к танцующим, поискала глазами незнакомца, но его нигде не было.
– Точно дура, – ещё раз сказала Лика, расстроившись. – Может вы знаете его? Мам, пап?
Вера молчала, не зная, что ответить.
– Я думаю, что смогу устроить ваш разговор, – протянул Берестов, поглядывая на жену. – Только сначала ты должна знать кое-что.
– Что?
– Александр Дорнакс – демон, – медленно проговорил ловчий, наблюдая за реакцией девушки, мало ли, в её детстве один демон был далеко не самым положительным персонажем.
– Демон?! – глаза девушки расширились сначала от удивления, а потом от исследовательского интереса. – Как ты?!
– Не совсем, – Берестов облегчённо выдохнул.
– Алекс это классика жанра, – перебила мужа Вера, понявшая, что теперь беспокоиться не о чем. – Страшный и ужасный. Когда Дима впервые свой взгляд истинный показал, я тоже испугалась. Это сейчас он белый и пушистый. А тогда… Ууу… Так что, твоя реакция нормальна и адекватна. Как говорил твой отец…
– На то и рассчитано, – закончил вместо жены Берестов. – Оставайтесь здесь, я поищу Алекса.
Но найти Дорнакса на балу не удалось, телефон был вне зоны действия сети, а охрана в ресторане никого подходящего под описание не видела. «Значит, улетел», понял Берестов. Пришлось расстроить девочек и оставшийся вечер прошёл для Лики под знаком печали. Такой образец для исследования ускакал!
Глава 9
Демонам пить нельзя. Категорически. Вообще никогда. Алекс прекрасно знал это, откупоривая вторую бутылку коньяка и наливая янтарную жидкость в стакан. Лёд закончился давно, а заказывать было лень. Как и лень было прятать хвост, гоняя им пустую стеклянную ёмкость по полу. Посудина жалобно звенела и не выдержав очередного шипастого удара, рассыпалась на мелкие осколки. Мужчина с отвращением то ли к самому себе, то ли к ситуации в общем, пнул горлышко бутылки ногой. Оное отлетело к двери и впилось в дерево, портя имущество гостиницы. Точно так же он сегодня поступил с Ликой, забыв про самоконтроль и выпустив немного себя. Все слова, что он шептал ей на ухо, тут же рождали фантазии в его душе, одна другой слаще. Голову заволокло туманом от близости той, что ждал столько лет. Ничего удивительного в том, что она испугалась. Так и должно быть. Внушать ужас всем, и она не исключение. Он одного не мог понять. Почему Вера не боится Берестова? Может потому, что в дело вмешались чувства? Или потому, что только пара может принять тебя таким, какой ты есть. Но, чёрт возьми, он чувствовал Лику! Биение её сердца гулко отзывалось в нём, рождая эмоции, которым он не мог даже подобрать названия. Почему же она не отзывается?