СЕМЬ ЗНАТНЫХ ЗАГОВОРЩИКОВ
О том, кого назначить царем, заговорщики решили: на восходе они сядут верхом на коней, и чей конь заржет первым, тому и быть царем…
Гаумата под именем Бардии правил Персидским царством. Все считали его законным царем, сыном Кира и братом Камбиса.
Молодой царь не думал о завоеваниях. Он разослал по всем областям указ об отмене военной службы, чем обрадовал весь народ. Всем давно уже были в тягость непрерывные походы и войны. Только знатные персы негодовали за это на Гаумату, которого они считали Бардией. Ведь после каждой войны они получали большие доходы от награбленных сокровищ в покоренных странах.
Но Гаумата не обращал на это внимания. Он старался завоевать любовь народа и на три года освободил всех от податей. И подданные облегченно вздохнули.
Это тоже не нравилось персам, принадлежавшим к старым, знатным родам. Но, пожалуй, больше всего ненавидели они молодого царя за то, что он окружил себя новыми придворными и не считался с желаниями старых. А Гаумата и Патизейт, опасаясь, как бы их обман не открылся, удалили из дворца тех людей, которые хорошо знали Бардию.
Не раз собирались знатные персы, приближенные Кира и Камбиса, чтобы пожаловаться друг другу на молодого властелина. Не может быть, чтобы настоящий перс, царь из дома Ахеменидов, поступал таким образом. И не раз то у одного, то у другого мелькала мысль: да действительно, Бардия ли это? Не самозванец ли сидит на царском троне? «И не сказал ли правду перед смертью Камбис о том, что он убил младшего брата?» — вспоминали те, кто слышал последнее признание умирающего Камбиса.
Многое казалось подозрительным в поведении молодого царя. Он стал нелюдимым. Чуждался тех, кто прежде был ему близок. Отправлял в города далеких провинций тех, кто хорошо знал его раньше. Живой и общительный, он стал молчаливым и не любил вспоминать о прошлом. Он так был занят государственными делами, что редко заходил на женскую половину дворца.
Так прошло восемь месяцев.
Подозрения усиливались. Знатные персы все больше укреплялись в своих сомнениях. И вот один из них, Отана, решил, что пора узнать правду. Его дочь Федима была женой Бардии, Она, конечно, сразу узнала в Гаумате самозванца, хотя и видела его очень редко. Но Федима боялась говорить об этом, так как весь народ верил, что он подлинный царь. Молчали об этом и ее приближенные, опасаясь царского гнева.
Даже отцу ничего не сказала Федима, так как виделась с ним только в присутствии Гауматы.
Но однажды Гаумата отлучился из Суз[8] — он уехал в горы. Тогда Отана воспользовался его отсутствием. Он подкупил служанку Федимы и поздно вечером проник к дочери в спальню. Здесь в первый раз после воцарения Гауматы они были одни. И тогда, уступив настояниям отца, Федима открыла ему тайну.
Настоящего Бардии больше нет в живых. На царском троне сидит мидянин Гаумата, похожий лицом на ее убитого мужа.
Взбешенный этим рассказом, Отана ушел от дочери и решил, что наступило время действовать. Не пристало персам подчиняться какому-то мидийскому самозванцу. Слишком много заботы проявляет он о своих простых соплеменниках, а знатных персов он отстранил от управления государством, они теряют власть, теряют свои богатства.
И Отана стал душою заговора.
Он посвятил в свои планы только пять человек, которые занимали большие должности еще при Кире. Они принадлежали к знатным родам. Это были: Интаферн, Гобрий, Мегабиз, Аспатин и Гидарн.
Заговорщики строго хранили тайну. Больше всего они боялись, как бы народ не узнал об их замыслах. Простые люди любили Гаумату, и им не было дела до того, настоящий или ненастоящий он сын Кира.
Как раз в это время в Сузы приехал Дарий. Это было не случайно. Дарий запомнил слова умирающего Камбиса: «Именем царских богов я требую от вас, особенно Ахеменидов, не допустить, чтобы власть была в руках самозванца».
Никто из присутствующих тогда не поверил царю, что он приказал убить брата, не поверили и тому, что на престоле в Персии сидит самозванец. Усомнился в этом и Дарий. Но все же смутные подозрения не покидали его: а вдруг Камбис сказал правду?
После возвращения в Персию подозрения эти еще усилились. Бардия, прежде любивший Дария, избегал встреч с ним. Рассказы о том, как изменился характер молодого царя, что он окружил себя мидянами, раздает им богатые подарки, а персидскую знать отстранил от всяких дел, подтверждали слова Камбиса.
Честолюбивый Дарий всегда стремился к власти. Он завидовал даже своему другу Бардии, наследнику Камбиса. Теперь, если на троне действительно сидит самозванец, он, Дарий, больше всех имеет право на престол. Правда, по персидским законам любой человек знатного рода может стать царем. Но Дарий считал, что у него на это больше прав, чем у других: он происходил из царского рода Ахеменидов, был ближайшим родственником Кира и Камбиса.
Дарий выжидал, пока не откроется обман. Народ верит царю, любит его, — бороться с самозванцем сейчас было опасно.
Когда до Дария дошли слухи из Суз о недовольстве знати царем, он решил, что пора действовать. Иначе он проиграет все — переворот совершат без него, власть захватит один из участников этого заговора. Вот почему Дарий неожиданно появился в Сузах.
Отана приветствовал Дария:
— Благославен твой приезд, Дарий! Ты явился вовремя. Я жду тебя сегодня вечером. Не сообщай никому, куда идешь.
— Благодарю тебя за добрые слова! — ответил Дарий. — Мы будем одни?
— Нет, будут еще люди. Ты всех знаешь.
Дарию стало ясно, что это таинственное приглашение на совещание с заговорщиками. Наконец наступил момент, которого он так долго ждал. Надо только уметь им воспользоваться. Пусть действуют другие, а он будет наблюдать за их поступками и давать указания. А потом он любой ценой, любыми средствами добьется власти — обманом, хитростью, подкупом… Для этой цели все приемы хороши.
Поздним вечером заговорщики собрались у Отаны в одной из отдаленных комнат его дома. Слуги уже спали, и никто не видел, как хозяин впускал их по одному в свои покои.
Когда все были в сборе, начали обсуждать, как убрать самозванца. У шестерых заговорщиков не было никакого плана. Тогда выступил Дарий:
— Я думал, что только я владею тайной гибели настоящего сына Кира. Поэтому я торопился сюда. Но раз вам уже все известно, не будем медлить. Надо действовать.
Отана покачал головой:
— Мы хорошо знаем тебя, Дарий, и не сомневаемся в твоем мужестве. Но я думаю, не следует поступать опрометчиво. Нас слишком мало, чтобы выполнить то, что мы задумали. Нужно к этому привлечь побольше людей.
Дарий не сдержался и прервал Отану:
— Знайте же: если вы последуете совету Отаны, то погибнете. Чем больше людей будет участвовать в заговоре, тем большая грозит нам опасность. Ведь всегда может найтись кто-либо, кто из выгоды предаст нас. Надо действовать немедленно. Долго сохранять тайну нам не удастся.
— Если ты так торопишь нас, то объясни, как мы сможем проникнуть во дворец к самозванцу.
— Нас слишком хорошо знает дворцовая стража, и она не посмеет нас задержать. Кроме того, у меня есть хороший предлог прийти к самозванцу. Я только что прибыл из Пасаргад и могу сказать, что привез ему из столицы важные известия.
Отана замялся:
— Все хорошо в твоем плане. Только не нравится мне, что мы будем лгать…
И снова выступил Дарий:
— Где ложь нужна, там следует лгать. Ведь цель правды и лжи одна и та же. Одни лгут, чтобы убедить ложью и извлечь пользу. Другие говорят правду, чтобы вызвать к себе доверие и получить от этого выгоду. Таким образом, мы преследуем одну цель разными средствами.
— Дарий прав, — поддержал его Гобрий. — Когда еще нам представится более удобный случай? Вспомните, что сказал нам Камбис, умирая: если самозванец добыл власть хитростью, то вы хитростью отберите ее. Послушаем Дария: прямо отсюда надо идти во дворец и уничтожить самозванца.