Но что может сделать слабая женщина, даже если она царская дочь и царская жена! Разве послушает ее Дарий? Разве откажется от честолюбивых замыслов завоевать весь мир? Как видно, поражение в Марафонском бою и гибель флота у Афонского мыса не образумили Дария, не послужили для него уроком. И теперь он принимает у себя изменника Демарата, чтобы снова ввязаться в войну, отомстить грекам за все неудачи. Неужели Дарий не понимает, что он снова обрекает свою страну на тяжкие испытания! Только что он подавил восстание в Египте. А усмирить взбунтовавшийся Вавилон удалось благодаря хитрости преданного царю Зопира. Но для этого Зопиру пришлось пожертвовать собой.
Еще совсем недавно, не прошло и года, как поздно вечером во дворец явился человек. Он был закутан в темный плащ, и даже лицо его было закрыто. Страже он показал перстень с царской печатью и был пропущен во дворец.
Несмотря на поздний час, Дарий еще не спал. Он был в дурном настроении. Ходил из угла в угол по своей опочивальне и иногда говорил вслух сам с собой:
— Сколько времени длится осада Вавилона, и город не могут взять… Там стоят самые отборные войска, во главе их отряды «бессмертных»[21]. И ничего до сих пор не сделали…
Атосса, сидящая тут же, попробовала успокоить разгневанного мужа:
— Ты же хорошо знаешь, какие толстые стены защищают Вавилон. Помнишь, мы проезжали по ним на колеснице, запряженной четверкой лошадей?..
— А разве там мало ворот? — возразил ей Дарий. — Разве нельзя сделать подкоп?
— Ты не раз сам говорил, что вавилонские ворота сделаны из толстых листов литой меди — их не пробить никакими камнями. Да к тому же осажденные бросают сверху зажженные факелы и льют горячую смолу. Так что и подойти близко невозможно.
Но Дарий раздраженно прервал ее:
— А Зопир? Что он делает там, главный начальник над войском? Неужели он ничего не может придумать?
И, распаляясь все сильнее и сильнее, Дарий схватил золоченое кресло и готов был бросить его на пол, чтобы дать выход охватившему его гневу.
Но как раз в эту минуту в опочивальне появилась фигура в темном плаще, закутанная с головой.
От неожиданности Дарий умолк и медленно опустился в кресло, глядя с недоумением на вошедшего. Тот сбросил плащ.
Это был Зопир. Но что это? Он так изуродован! Обрезаны нос и уши, плечи и спина исполосованы бичом, и потоки запекшейся крови покрыли тело.
— Кто тебя изувечил? Кто посмел поднять на тебя руку? — закричал в ужасе Дарий и бросился к Зопиру.
— Никто другой, кроме тебя, не в силах сделать со мной подобное, — отвечал Зопир. — Я сам изуродовал себя от горя, что жители Вавилона глумятся надо мной.
— Несчастный, как посмел ты запятнать свое имя позорным клеймом? Ведь так клеймят только рабов. Неужели же, глупец, ты воображаешь, что неприятель сдастся, когда увидит, как ты себя обезобразил? Ты потерял рассудок, надругавшись над собой!
Зопир низко поклонился Дарию в ноги:
— Прости меня, повелитель, что я не посвятил тебя в свой замысел. Ты запретил бы мне его выполнить. Я решил войти в доверие к вавилонянам. Для этого я совершил над собой позорную казнь.
— Говори яснее, Зопир! Я ничего не понимаю!
— Я поднимусь на стену Вавилона в таком виде и скажу, что это ты наказал меня, как раба. И теперь я хочу отомстить царю за нанесенную мне обиду, и поэтому я перешел к ним. Они не смогут не поверить мне, увидев мое лицо и следы побоев на теле. И тогда я стану у них своим человеком.
— И что же дальше? — недоумевал Дарий.
— А дальше будет так. Через десять дней приведи войско к южным воротам. Вечером я их открою персам. Так мы возьмем Вавилон и накажем бунтовщиков.
Дарий обнял Зопира.
— Пусть будет так. Ты верный слуга. И я щедро награжу тебя и твоих потомков.
Зопир ушел. И через десять дней он впустил в Вавилон персидское войско. Город пал.
Все это сейчас перебрала в уме Атосса, думая о судьбе своей страны, своих детей. Итак, снова война. Всю свою жизнь с раннего детства слышала Атосса о сражениях и битвах. Ее отец Кир сложил голову в боях с массагетами в степях за Каспийским морем. Брат Камбис погиб далеко от родины, возвращаясь из похода в Египет. Не такая ли судьба предназначена Дарию? А что ждет Ксеркса, если он станет царем?
— Если он будет царем, если престол, отца достанется ему! — вслух сказала Атосса.
Эта мысль не давала ей покоя и волновала больше, чем предстоящий поход на греков.
Вот почему Атосса была так печальна посреди царившего вокруг нее веселья. И у нее были серьезные основания для этого.
Много сыновей было у Дария. Три сына от первой жены, дочери Гобрия, царедворца. Четыре сына от Атоссы, дочери и сестры персидских властителей.
Старший сын от первой жены, Артабазан, мечтал о царском престоле. А что же тогда будет с Ксерксом, первенцем Атоссы? Ведь он тоже считал себя законным наследником отца. Братья ненавидели друг друга, встречались только на парадах и торжественных приемах у царя в присутствии многих людей.
Атосса поручила одному из самых верных слуг следить за тем, чтобы братья не оставались наедине. Она не ручалась ни за пасынка, ни за сына. Ведь оружие — острый клинок — всегда было при них, и кто знает, чем могла кончиться их встреча. А царь медлит. Он все не может решиться назначить преемника. Но больше уже нельзя ждать. Как только Дарий отправится в поход во главе войска, необходимо правителем Персии назначить наследника. Но кто им будет — Артабазан или Ксеркс?
Эта мысль не переставала мучить царицу. Несмотря на поздний час, она не ложилась спать.
Артабазан настаивает на своих правах — он старший. У всех народов всегда наследует отцу первенец. Но кто была мать Артабазана? Женщина нецарского рода! Да и сам Дарий тогда занимал скромное положение при Камбисе — всего лишь военачальник, хотя и родственник царя. А ее Ксеркс родился, когда Дарий уже был на престоле Персии. Сама же она, Атосса, дочь могущественного Кира, повелителя многих стран. Не может быть сомнений, кто должен управлять государством, когда Дарий уйдет в поход. Нет, больше ждать нельзя. Надо действовать. Атосса знала, как велико ее влияние на мужа. Она встала с постели и пошла в опочивальню к Дарию. Телохранитель, стоявший у двери, узнал царицу и молча пропустил ее.
Развалившись на своем ложе, Дарий громко храпел. Атосса тихо подошла к нему, дотронулась до плеча и слегка его потрясла. Дарий застонал, повернулся на правый бок, и узорное одеяло, расшитое золотыми нитями, соскользнуло на пол. Атосса подняла его, накрыла мужа и опять попыталась его разбудить. Дарий, не просыпаясь, снова лег на спину и захрапел еще сильнее. От него пахло вином.
Атосса покачала головой. Нет, не разбудить его. Да и поговорить все равно не удастся. Он выпил за обедом слишком много вина. Придется отложить беседу до утра. И она бесшумно вышла из комнаты.
А утром Дарий приказал привести к себе Демарата и имел с ним долгую беседу. Сначала он расспрашивал его об Афинах и Спарте, о количестве воинов во всей Элладе, об их вооружении и боевой тактике. И Демарат охотно отвечал на все вопросы.
И, наконец, Дарий спросил о том, о чем думал все последнее время. Спросил, как будто он уже решил для себя, но все еще колебался: кого же объявить наследником — Артабазана или Ксеркса? Впрочем, зная сильный характер своей жены, он склонялся в пользу ее сына. Но ему все же хотелось услышать мнение постороннего человека.
— Демарат, — обратился он к спартанцу, — кого бы ты назначил своим преемником — старшего сына, который родился не от знатной женщины, или первенца царской дочери?
— В Спарте есть закон, — отвечал Демарат, — по которому царем становится тот сын, который родился во время царствования отца. Сыновья же, родившиеся до его вступления на престол, не могут быть его наследниками. Я полагаю, что этот закон следует применить и к тебе, — заключил Демарат свою речь.