Кому же на Руси, спросите Вы, хорошо живется, вольготно, весело? Организованному рабочему классу, нашим фабричным и заводским мастеровым. Их руками для руководящей, для правящей кучки захвачены были крупные центры Ленинград и Москва, а в чьих руках Москва, в руках того и вся Средняя Россия, а в чьих руках Средняя Россия, в руках того оказалось и все, несознательное тогда политически, многомиллионное среднерусское крестьянство, завоевавшее в свое время для русских царей 1/6 часть земной поверхности. Октябрьская революция, в сущности, есть организованное движение столичных и вообще промышленных рабочих в той же мере, как впоследствии победа, отбитие интервентов, успехи в междуусобной Гражданской войне есть всецело результат мобилизованной энергии среднерусского мужика, получившего боевой закал в николаевской армии. Но, как всегда было в истории, русский мужик, вынесший на своих плечах самую кровоносную революцию, голод, болезни, тиф, принесший в Гражданскую войну больше жертв, чем при всех царях, не получил ничего, а рабочий за его счет получил и получает теперь все. Рабочий получает за рождение, за родившегося ребенка, получает сам и жена при инвалидности пенсию. Заболев, имеет трехмесячный заработок, для рабочего-строителя — казенное жилище со всеми удобствами, рабочий имеет дома отдыха, оплачиваемый месячный отпуск, пособие по безработице. У рабочих теперь, по рассказам врачей и духовенства, рождаются такие крепкие, здоровые дети, а у крестьян — жалкие заморухи. Проработав 8 час., рабочий, вымытый, переодетый, сытый и довольный, идет в клубы, кино, театры. Молодежь занимается физкультурой, музыкой, живописью, а иногда берет что-либо и почитать. Огромную безурядицу в жизнь рабочих вносит водка, как и при царском режиме — это единственное темное пятно. Так наградила правящая наша ленинская партия начинателя, застрельщика — рабочий класс, потому что его революционный порыв, его революционная инициатива доставили партии первые опорные точки, опершись на которые, партия постепенно «подграбастала» под себя, победила весь народ. Серую крестьянскую массу и разноликую русскую интеллигенцию. Так при помощи уральских рабочих и Пугачев Емелько в свое время завоевал все Поволжье.
Я ни слова не напишу Вам о нашей интеллигенции по той простой причине, что в деревне у нас интеллигенции, т. е. европейски образованных людей нет. А умственный уровень нового учительства, нового студенчества весьма невысок, встречаются студенты из вузов, которые никогда ничего не читали из Пушкина и даже хорошо не могут объяснить, да кто же такой был этот Пушкин! Да и вообще говоря, умственная жизнь в деревне в интеллектуальном отношении остановилась, усвоив как высшую ступень кружковую узость политического и научного сектантства. Слепая темная вера в науку. Догматизм, т. е. научный формализм, да партийное чванство, да унаследованное холопство — сила, сила роковая все у нас на деревне теперь позадушила. Этак, этаким путем идти — дойдешь и до мистики, до веры, что и есть. Недалёко.
Теперь я перейду к вымирающему классу людей, к умирающему миру, к людям отжившего, как у нас говорят, мировоззрения. К рядовому духовенству, к которому Вы всегда чувствовали только антипатию. Наши вожди, наши выдающиеся идеологи коммунизма, уже по пальцам высчитывающие, что лет через сорок в нашей республике не останется ни одного верующего, открыто верующего, и лет через пятьдесят исчезнет последний «поп», а христианство «уйдет в подполье»…
Я не берусь предсказывать, но, по моему личному мнению, со всею «видимостью», внешним обнаружением церковно-религиозной жизни народа, партия покончит гораздо скорее, так как в ее руках все: ни у одного властителя мира никогда не было в руках так крепко сшитого и такого централизованного аппарата власти, каким в настоящее время располагает наша правящая партия; и во вторых: партия, обладая могущественными, для самообороны внутри страны, материальными ресурсами, в средствах не стесняется и никогда не стеснялась. Например, чтобы выгнать из Ярославля сотню бунтарей-гимназистов с одним пулеметом, Фрунзе ярославский обратил город из шестидюймовок в груду развалин