В аэропорт нужно было ехать к двум, но ведь никто не запрещал выехать за три часа. Я просто ответственный сын, хочу приехать туда вовремя.
Я быстро поднялся к себе, принял душ, переоделся. Из чистого были только черные шмотки, ну, и ладно.
Носить чёрное летом — ужасно. Но мне не хотелось идти ругаться с Мариной снова из-за нестиранной горы одежды.
Раз в неделю приходила домработница, убирала, стирала, гладила. Но это было недостаточно, потому вещи копились. Марина не работала, у нее не было грудных детей. При этом, целыми днями она была занята магазинами, встречами с подругами. У них даже есть какой-то книжный клуб — то есть, они сидят, кто-то один читает, потом они обсуждают. Дичь какая-то. Не, я не против чтения, пусть читают. Но как можно на полном серьезе заниматься этим, а потом приходить домой и заявлять, что устала, потому что было много работы в клубе?
Наверно, я больше похож на отца. Если какое-то занятие не приносит денег — это не работа. Хобби, увлечение, отдых от работы — да. Но не работа. Он всегда так говорил.
Я сел в машину, и уже через десять минут доехал до первого пункта.
— Ты сегодня рано, не ожидала увидеть тебя до темноты.
— Я ненадолго, мне надо забрать у тебя сумку, которую тебе Миша оставил вчера.
Я не стал разуваться, так и стоял в коридоре у входной двери.
— Ты про пакетик, за который тебе может святить срок? — переспросила она с ехидной улыбкой. Проклятье! А на что я, собственно, надеялся? Что моя любопытная девушка не откроет сумку, которую мне оставил друг, славившийся своим всегда нетрезвым состоянием?
— Зачем тебе так много?
— У Миши будет вечеринка.
— Не логично. Зачем ему тогда отдавать тебе сумку, если вечеринка у него самого?
— Включи мозги, ну. Его батя будет проверять все комнаты до того, как пустит нас к ним домой.
— Он до сих пор верит, что Миша бросил после того раза у тебя дома?
— Да. И сама помалкивай. Не смей кому-то рассказывать.
Она обиженно посмотрела на меня, затем скрылась за дверью своей спальни. Алена жила с подругами в двухэтажном доме. У ее родителей есть квартира в центре Сочи, но летом девочки снимают домики ближе к морю.
— Вали, — буркнула она и кинула в меня чёрной поясной сумкой.
— Приеду ночью, не запирай окно, — подмигнул я ей.
— Вали! Я запру окно, даже не думай приходить! Иди обкурись с друзьями. Тебе же только это интересно.
Мы оба знали, что я приду. Мы оба знали, что окно будет открыто. Алена не умеет обижаться, а уж тем более на меня.
После неё я заехал к Мише, чтобы убедиться в его трезвости. Позавчера он сильно перебрал и обещал мне продержаться до выходных. Конечно, я ему не поверил, потому что он обещает мне это каждый день на протяжении уже трёх лет. После того, как он узнал, что у отца есть любовница, а мать при этом не против, разводиться они не собираются, Миша съехал с катушек. Конечно, он пил и раньше, как вся наша тусовка — в меру и с поводом. После же всей этой ситуации друг перестал себя контролировать. И даже не мог решить, кого он ненавидит больше: отца, который способен предать его мать; или мать, которой настолько плевать на его отца, что она закрыла глаза на все.
Когда я узнал об измене дяди Паши, я понял, что мне ещё повезло. Мои родители развелись до того, как отец зарегистрировался в соцсетях и познакомился с женщиной из Воронежа. Сначала они просто переписывались — женщина была замужем, но несчастлива по неё словам. Они обсуждали какие-то книги, страны, он постоянно сидел в телефоне в буквальном смысле. Спустя пару месяцев он полетел в Москву, куда прилетела и она. Мне было противно и стыдно за отца — она вообще-то ещё была замужем. Когда он вернулся, сообщил, что Марина уходит от мужа и переезжает к нему. Гром среди ясного неба. Я знал, что отец найдёт себе женщину, скорее всего снова женится, но даже не мог представить, что так быстро. Мама тоже не поверила. Хотя она и была инициатором развода, но ей очень не понравился факт, что отец обрёл счастье раньше неё. И начались эти взрослые игры перетягивания детей. Отец задаривал подарками, мама — вниманием. Победили подарки.
Точнее даже не так — мне было плевать на подарки. Но очень уж сильно давила на меня мама. Ей нужно было знать все о моей жизни, контролировать каждый мой шаг, она вечно придумывала какие-то занятия именно на те дни, когда я планировал встретиться и погулять с друзьями. Когда мне исполнилось двадцать, до меня дошло. Мама делает со мной все то же самое, что делала с отцом. Не удивительно, что он не выдержал ее натиска. Но на развод подала она, когда отец перестал потакать ее капризам, стал требовать больше свободы. Она дала ему ее, думая, что отцу станет одиноко, и он вернётся. А он вместо этого не долго наслаждался свободой, а нашёл новую женщину. Хотя, конечно, Марина абсолютно другая. Ее скорее можно обвинить в безразличии, если сравнивать с мамой. Но отца все устраивало.