После согласия Фурковой на раздел пополам шести рублей Сатиков понял: никуда она не денется, пошла на сделку с совестью один раз, не откажется и второй. Однако до поры до времени он решил не пугать ее, предлагая ей поживиться небольшими суммами.
Так продолжалось месяц. Переделанная плата управления одним автоматическим контрольным пунктом давала возможность, не вызывая особых подозрений, скрыть от учета тридцать — сорок рублей. Утаивать больше этого Сатиков боялся. Понимал, что значительное сокращение выручки на каком-то одном АКП может вызвать подозрение.
Месяц спустя на сообщников хищения пятаков начал «работать» еще один АКП. «Доход» таким образом удвоился. Норму его дележки диктовал Сатиков: процентов восемьдесят себе, остальное — Фурковой. К ней он присмотрелся достаточно, характер ее, психологию изучил основательно. Удовлетворится и червонцем, шуметь не будет. Такие, как она, не умеют постоять за себя, трусость их делает сговорчивыми и покорными.
В августе Фуркова решила идти в очередной отпуск, попросив администрацию прибавить к нему несколько дней отгулов. Узнав об этом, Сатиков устроил ей разнос. Дескать, дура и есть дура, добровольно отказывается от денег, которые можно было бы хапнуть в эти несколько дней.
Отъезд сообщницы в отпуск побудил Сатикова к поиску более эффективного способа изъятия пятаков из АКП. По возможности без чьей-либо помощи. Ведь на целый месяц он оставался без Фурковой, и этот месяц терять, оставаться без «выручки» было уже выше его сил.
Способ был найден. Имея доступ к АКП, делая вид, что занимается ремонтом якобы вышедшего из строя автоматического контрольного пункта, Сатиков подвешивал в его стойке специально сшитый мешочек. Брошенные в прорезь АКП пятаки теперь попадали не в приемный бункер, находящийся под пломбой, а в мешочек. Незаметно для служащих метро снять его — дело нескольких минут. Обычно Сатиков убирал заполненные пятаками мешочки в те минуты, когда менялись смены контролеров, несущих службу у самого крайнего АКП. Однажды открыл стойку АКП и обомлел от страха: мешочек не выдержал тяжести монет и оборвался. Пришлось возиться гораздо дольше, чем обычно. Выручил, спас от возможного разоблачения все тот же «ремонт»: Сатиков весьма искусно изобразил озабоченность, на глазах у контролера бросился звонить по телефону, якобы с кем-то советуясь, как быстрее исправить повреждение.
Вернувшись из отпуска, Фуркова заметила в поведении Сатикова некоторые перемены. Он реже стал предлагать ей взять свой «пай». Обрабатывая медный поток на счетной машине, она с удивлением стала замечать, что количество монет в приемных бункерах АКП и по показаниям счетчиков чаще всего сходятся.
— Вот и хорошо, — вздохнула она с таким чувством, будто освободилась от тяжкого груза. — Я давно хотела тебе сказать: пора нам завязывать, пока не попались.
Сатиков ухмыльнулся, пошарил рукой в кармане, протянул ей ключ от своего служебного сейфа.
— Когда ты свободна, а меня нет, открывай сейф, бери монеты и обменивай их на бумажные деньги.
Фуркова ничего не поняла. Сатиков, кривя губы в усмешке, объяснил:
— Как видишь, я честный компаньон. Монеты могу выуживать и без твоей помощи. Тебе же доверяю их обменивать. Мне надоело бегать по магазинам, обслуживать продавцов разменной монетой…
Открыв первый раз доверенным ключом сейф, Фуркова ахнула. Там хранились горы монет — этак, рублей на двести. Теперь она поняла и причину перемены в поведении Сатикова, и смысл его слов о том, что монеты он может выуживать и без ее помощи.
В один из ноябрьских дней Сатиков, приехавший на работу пораньше, незаметно для контролера подвесил в трех АКП мешочки, сшитые им из старого передника жены. «Улов» обещал быть удачным — пассажиры валом валили в метро…
Из допроса на суде свидетеля — контролера Малышевой:
«Я не раз замечала, что Сатиков часто открывает самые дальние от моего рабочего места АКП и делает вид, что их ремонтирует. Сказала об этом постовому милиционеру Иванову…»
Из допроса на суде свидетеля — дежурной по станции Бобиной:
«17 ноября меня вызвали наверх посмотреть работу АКП. В 6, 7, 8-й автоматические контрольные пункты мы бросили по пятаку и убедились, что счетчики не работают. Значит, отключены. Мы открыли головки в АКП и увидели, что во всех трех под монетоприемники подвешены мешочки…»
Кто-то тихо, словно сомневаясь, произнес: «Неужели Сатиков?» Его сразу же одернули: «Типун тебе на язык — Сатиков не способен на такое!..»