Как правило, население держится высокого, правого, берега, но и тут деревни стояли не часто: на десять-двенадцать, а то и на пятнадцать километров одна от другой. Я целыми часами простаивал на палубе, глядя зачарованными глазами на берега.
Мимо города Комсомольска шхуна прошла на второй день пути. Долго виднелись дымившиеся трубы заводов. Теперь Боев уступил место у руля старшему матросу: Амур, стиснутый с обеих сторон крутыми сопками - отрогами Сихотэ-Алиня, был здесь так глубок, что опасность посадки на мель исключалась. Сумрачные сопки с голыми щебнистыми вершинами-гольцами обрывались к воде скалистыми утесами, возле которых шла глухая извечная борьба воды с камнем.
Резко изменилась растительность: кругом господствовали лиственница, береза, ель, осина. Лес стоял частый, как зеленая стена, безмолвный, и от него веяло дикостью и суровой непокоренной силой.
По распадкам ютились небольшие села, каждое из которых своим названием говорило, откуда прибыли первые переселенцы.
Вечером, когда солнце позолотило вершины гор и пламенеющее небо отразилось в зеркальной поверхности реки, над водой поднялась белая метелица. Тысячи бело-зеленоватых мотыльков неслись навстречу шхуне, подобно весеннему снегу, когда он падает пушистыми крупными хлопьями. Мотыльки-эфемеры плотным слоем облепили палубные надстройки, садились на лицо, шею, руки, и хотя не кусали, но их щекочущие прикосновения были неприятны. Однако смахнуть их с лица не было возможности: от прикосновения рук они попросту размазывались.
- Что это, откуда? - спросил я, растерянно отмахиваясь от этого живого снега.
- Метляк поднялся,- сказал Боев.- Значит, скоро горбуша пойдет. Она первая идет в Амур. Потом летняя кета, а к концу августа и осенняя. Та тоже не сразу вся проходит: первым ходом идут «гонцы» - самая сильная рыба, а за ними вторым ходом основная масса. Эта уже послабее, ближе к берегам держится…
- А третьим?
- А третьим по сопкам.
- Как это? Рыба по сопкам?
- Какая рыба? Третьим ходом здесь по сопкам зима валит! - Боев добродушно расхохотался над тем, что ему удалось подшутить надо мной. Он хлопнул меня по плечу и сказал:
- Там мои хлопцы осетринки спроворили, может отведаем, а? Неплохо ведь? А то скажешь, что с капитаном Боевым плавал, а калужатинки не пробовал.
- Да где вы ее успели поймать?
- Я ведь родился и вырос на Амуре, а батька мой на Сахалине каторгу отбывал, а потом и навсегда в лимане обосновался. Мне тут все калужатники то сватья, то братья, то кумовья. Неужто не уважут? У нас, у рыбаков, так не принято!..
За ужином Боев подробно расспрашивал об экспедиции.
- Тяжелую ты себе задачу взял, не знаю, что тебе Абреков там наговорил, только ты ему особо не доверяйся! Скользкий он и бессердечный человек, на чужом несчастье славу себе наживает. Не одного охотника он на скамью подсудимых посадил, а того не разумеет, что в любом деле свой подход к человеку нужен. Не люблю я таких. Кого он тебе в проводники сосватал?
- Софронова, эвенка!
- Знаю его. Первый браконьер в районе, а вот умеет каждый раз как-то выкручиваться. Хитрая бестия.
- А места он знает?
- Этого не отнимешь, с завязанными глазами куда хочешь заведет и выведет, и охотник первейшей руки. От него ничего в тайге не укроется, все увидит, идет, будто книгу читает. Я, паря, понимаю, что ты не для себя, для народа на хорошее дело идешь. В Чумикан приедем, я со своим кумом поговорю, если он с тобой пойдет, будешь ты как у Христа за пазухой - не даст пропасть. Он хоть и из староверов, с одной кружки даже со мной не пьет, а кристальной души человек, ни в какой беде не покинет. Это уж у него крепко. И силен, дьявол. Как-то мы с ним уговорились на Бикине поднять из дупла черного медведя-муровьятника. Он мне и говорит: «Давай живьем его брать!» - «Давай!». Ружьишки в сторону, да и навалились на медведя вдвоем…
- Взяли?
- Какое там, хорошо что небольшой попался, а то бы кишки нам повыпускал. Мы ему передние лапы крутим, оп нас задними дерет. Всю одежду с нас спустил, пришлось прибить. Потом я ему говорю, что же ты, тигру живьем брал, а паршивого медведя не осилил? А он мне и отвечает: «Тигру легче скрутить, чем медведя. Мне об этом и раньше говорили, да я не верил, пока сам не убедился!» В общем выходит, что у каждого зверя вроде бы свой характер есть и против него не пойдешь, приходится считаться. Вот в Чумикан приедем, я тебя прямо Авдееву и препоручу, потому что ты, парень, мне по душе, дело твое стоящее и нужен тебе надежный человек!