В его доводах была логика, и я не стал спорить.
- Не возражаю,- сказал я и протянул руку за пакетом.
Абреков как-то криво усмехнулся и прикрыл пакет ладонью:
- Не утруждайте себя такими пустяками, как передача пакета. На шхуне есть мое доверенное лицо, нечто вроде экспедитора, который и вручит этот пакет адресату. Важно, чтобы вы об этом знали. Шхуна пойдет на днях, как только поднимется вода в Амуре. С капитаном Боевым я говорил, сердечный человек, отлично знающий свое дело. В общем он вам понравится. Правда, водится грешок - поклонник Бахуса… Впрочем, что я вам рассказываю, узнаете обо всем сами.
- Где я мог бы познакомиться с материалами о природе края?
- Вас интересует, конечно, соболь. Могу с достоверностью сказать, что печатных трудов нет, или почти нет. В остальном могу порекомендовать музей, там есть любопытные экземпляры: скелет морской коровы Стеллера - редкость, имеющаяся лишь в Хабаровском музее и в одном из музеев не то Голландии, не то Англии, хотя в 1742 году вся северная экспедиция Витуса Беринга еще питалась мясом этих животных. Печальный пример, ожидающий многих животных края. Кроме того, невесть как залетевший в Приморье фрегат - житель экваториальных вод, потом чучело калана - морской выдры, личные коллекции Арсеньева…
- Он ведь, кажется, жил в Хабаровске?
- Да, последний из могикан, представитель плеяды ученых и страстных покровителей природы, на свои средства построивших здание музея, собиравших экспонаты для благодарного потомства…
- Любопытно!
- Еще бы, очень! Человек с именем, известным далеко за пределами России, художник слова, которого Горький ставил выше Купера, всю жизнь не покладая рук трудился для науки. Итак. Значит, едете? Желаю вам удачи!
На залитой солнцем улице по асфальту бойко сновали блестящие, как жуки, легковые машины, разгоняя в стороны летевший с тополей пух. Все искрилось, сверкало, вдали в мареве жаркого воздуха млели голубые заманчивые сопки Хехцира, и я подумал, что жизнь прекрасна даже тогда, когда есть недовольные люди. Видимо, они такое же естественное явление, как свет и тень, как пыль и дым за идущим в будущее поездом.
В ожидании большой амурской воды, когда глубокосидящая морская шхуна могла бы отправиться в путь, я зашел в библиотеку, где познакомился с работами профессора Гассовского, академика Миддендорфа и других ученых и исследователей, посетивших север Приамурья. Хотя я ничего не нашел в их работах по интересующим меня вопросам, все же я многое узнал об этом замечательном крае.
Наконец, в горах прошли обильные летние дожди, и вода в Амуре стала стремительно подниматься, угрожая наводнением. Медлить было нельзя. Шхуна приняла на борт последнюю партию груза - боеприпасы для охотников северных районов, капканы, различное снаряжение и товары. Все уложено на свои места. Капитан Боев предложил мне к вечеру перебраться на шхуну.
Стройная, с высокими бортами, окрашенная в зеленый цвет шхуна с берега казалась легкой, игрушечной, и я невольно усмехнулся, вспомнив прочитанные в юности книги о плавании на парусниках. Не тот век! Хотя на шхуне и стоят мачты, но едва ли придется поднимать паруса. Мотор надежно вытеснил их, и не мчаться мне на крыльях ветра…
На шхуне была одна общая каюта, занимаемая командой в пять человек, и каюта капитана. По любезному разрешению Боева я разместился вместе с ним.
Ранним утром подняли якорь, торопливо застучал мотор, шхуна развернулась и, выйдя на фарватер, по которому плыли желтые шапки пены, ходко пошла по течению.
Над долиной Амура господствуют ветры двух направлений. В зимние месяцы-холодные юго-западные. Они шлифуют зеленоватые глыбы торосистого льда, во время шуги поставленного на ребро да так и схваченного морозом. Весь Амур тогда дымится от поземки, курятся верхушки сугробов, и желтая пыль стелется на километры от песчаных кос, с которых свирепый ветер сдирает тонкое снежное одеяло.
Редко выпадает безветренный день, и тогда небо покрывается волокнистой пряжей перистых облаков, луна выходит помутневшая в радужном ореоле. Наступает потепление. Вначале робко, а потом сильней и сильней начинает дуть северо-восточный ветер с низовьев Амура, несущий снегопад. Стонет тогда прибрежный лес под натиском пурги…
Летом - низовик: суровый, в клубах низких дождевых туч, гонимых с моря. Он задирает стремящуюся ему навстречу воду, взбивает на гребнях волн белые барашки и потом в течение двух-трех дней гонит по Амуру почерневшие мутные валы. С тяжелым плеском обрушиваются водяные громады на рыхлые песчаные острова и берега, отваливая от них целые глыбы вместе с растущими кустами и деревьями. Пригибаются побелевшие тальники - высокие ивовые заросли, до земли клонятся травы - вейники в рост человека, шум и плеск стоит над рекой. Все живое прячется, ни одна лодка и даже катер не отваживаются появиться на главном русле. Если уж особая нужда заставляет кого пуститься в плавание, так приходится выбирать узкие протоки, закрытые от ветра участки…