Ефимов, порывшись в папочке, достал несколько листков из школьной тетради, заполненных крупным корявым почерком.
— Разберешь?
— Разберу, — сказала Лариса с оптимизмом, — можно, я сразу записывать кое-что буду?
Ефимов слегка поколебался, потом махнул рукой:
— Давай дуй! Я пока чайник поставлю.
И он зашаркал на кухню, а Лариса начала читать:
«Обвинительный акт
8-го октября 1912 года в 9-м часу вечера к городовому Азобчикову, дежурившему на железнодорожной станции, обратился домовладелец, мещ. Барановский, который сообщил, что проживающий в его флигеле рабочий железной дороги Гусев тяжело ранен другим жильцом, Афанасьевым. Дознанием, которое проводил полицейский надзиратель Золотов, установлено, что произошел несчастный случай. В комнате, которую занимали Гусев и Афанасьев, последний рассматривал пистолет Гусева. Невольно выстрелив из пистолета, Афанасьев тяжело ранил Гусева, вскоре скончавшегося в тюремной больнице. Той же пулей самому Афанасьеву раздробило кости указательного пальца левой руки, что вызвало необходимость ампутировать ему палец. Надзиратель Золотов, произведя осмотр комнаты, обнаружил в кармане пиджака, принадлежащего Гусеву, воззвание партии социал-демократов, а в сундучке Афанасьева — комплект раб. газ. „Правда”, изобличающие в принадлежности к партии социал-демократов. Путем агентурного изучения круга лиц, с которыми общались вышеозначенные Гусев и Афанасьев, были установлены еще пять человек, у которых в ту же ночь были произведены обыски и которые подверглись аресту по подозрению в принадлежности к партии социал-демократов. Это машинист Новинский, смазчики Лукин и Васильев, помощник кочегара Решетников, рабочий Козлов. Ранее наблюдалось подозрительное поведение вышеозначенных лиц. Как показал домовладелец Барановский, они часто собирались в принадлежащем ему флигеле, засиживались допоздна. Мастер депо А. Иванов показал, что Афанасьев и Лукин подстрекали рабочих к стачке. Хотя арестованные отказались давать показания, можно считать доказанным принадлежность их к партии социал-демократов...»
— Ну, что ты на сей счет думаешь? — спросил Ефимов, внося в комнату чайник.
Лариса пожала плечами:
— Скорее всего, роковое стечение обстоятельств. Надо же так неосторожно обращаться с оружием! Не зря говорят — и палка раз в год стреляет.
Ефимов молча слушал, разливая чай по чашкам.
— Пей. Вот попробуй наших ватрушек.
— Вкусно!
— То-то же.
За чаем отношения хозяина и гостьи теплели с каждым глотком.
— Вы извините, а как ваше имя-отчество? А то «товарищ Ефимов» — уж больно официально.
Дедок усмехнулся:
— Сергей Михайлович. А тебя как зовут?
— Ларисой... Сергей Михайлович, а вы один живете?
— Нет, с дочкой, зятем и внучкой. Внучка уже в институте учится. В нашем, педагогическом.
Лариса помогла Сергею Михайловичу вымыть чашки, потом они снова вернулись в горницу.
— Сергей Михайлович, — спросила девушка, — а вы почему краеведом стали? По специальности вы кто? Историк?
— Нет, — засмеялсяСергей Михайлович, — всю жизнь бухгалтером проработал. И всю жизнь краеведом был — вырезки газетные собирал по истории нашего города, потом вот в архиве начал на общественных началах работать. Это когда на пенсию пошел. А там такие россыпи!.. Приводить в порядок не один десяток лет придется. Ну ладно, отвлекаемся мы с тобой. Так вот, по поводу этого обвинительного акта — не роковое то стечение обстоятельств. То есть выстрел, вероятно, случайным был, но почему остальные арестованы? Что кроется за словами — «по агентурным данным»? Неясно.
— А где само дело? — спросила Лариса. — Там должны быть, наверное, протоколы допросов.
— Дела я не нашел, — сокрушенно покачал головой Ефимов, — вероятно, его передали в губернское жандармское управление, да вряд ли мы бы узнали из него что-нибудь. Ты же читала — никто из арестованных никаких показаний не дал. Осуждены по косвенным уликам. Конечно, произвол, но тогда с такими вещами не считались.
— А архив жандармского управления?
— Дело в том, что архив был сожжен еще во время февральской революции. Так что все концы в воду. И если бы не записка...
— Да, — спохватилась Лариса, — конечно. У вас же есть записка. Кстати, как она к вам попала? У кого-то из подпольщиков сохранилась?
— К сожалению, записка к адресату не попала. Я се нашел в переписке судебной палаты. Вот посмотри.
Ефимов достал из заветной папочки еще несколько тетрадных листочков. Лариса внимательно стала читать:
«В губернское жандармское управление.