— Да, прогрессивная печать сравнивала тогда это злодеяние, — заметил Максим Иванович, — с расстрелом петербургских рабочих девятьсот пятого года.
— В ответ на это повсеместно вспыхнуло забастовочное движение, — продолжала Лариса. — С этого момента и начал нарастать подъем революционного движения.
— Так, что еще вспомним? — снова спросил Максим Иванович.
— «Правда», — пробасил Борис. — Первый номер «Правды» вышел пятого мая двенадцатого года!
— Совершенно верно, — согласился Максим Иванович. — Газета фактически стала легальным штабом революционного движения. Ну, раз уж ты, Борис, вспомнил, не поленись, достань вон с того стеллажа папки. Да, да. Вот эти, толстые.
С кряхтением Борис вытащил с полки несколько объемистых папок.
— Что это? — спросил он, сваливая их на письменный стол.
— Это комплект номеров «Правды» за двенадцатый год, — объяснил Максим Иванович, раскрывая первую папку. — Давайте почитаем вместе.
Ребята окружили стол.
— Ух ты! Неужели подлинные? — спросил Красовский.
— Нет, это издание предпринял Институт Маркса — Энгельса — Ленина в тридцать третьем году, но оно также достаточно редкое сегодня. Вот так выглядел первый номер.
— «„Правда". Ежедневная рабочая газета, — вслух начала читать Лариса. — Воскресенье, 22 апреля 1912 года». Как же так? Ах да, пятое мая — это же по новому стилю. Почитаем. Так, статья «Наши цели». Вот что написано: «Освещать путь русского рабочего движения светом международной социал-демократии, сеять правду среди рабочих о друзьях и врагах рабочего класса, стоять на страже интересов рабочего дела — вот какие цели будет преследовать „Правда”».
— Гляди, — перебил ее Игорь, — стихи Демьяна Бедного!
Он с выражением стал читать:
Полна страданий наша чаша.
Слились в одно и кровь, и пот.
Но не угасла сила наша:
Она растет, она растет!
Кошмарный сон — былые беды,
В лучах зари — грядущий бой.
Бойцы в предчувствии победы
Кипят отвагой молодой!
Пускай шипит слепая злоба,
Пускай грозит коварный враг.
Друзья, мы станем все до гроба
За правду, наш победный стяг!
— Смело, — отозвался Борис. — И это ведь в легальной газете. Как же цензура пропустила?
— Этот номер был арестован, — пояснил Максим Иванович. — Но придрались, кстати, не к этому стихотворению, а вот к этому — «Завод» В. Невского. Послушайте концовку:
...Так старый мир, землей владея,
В оковах рабских держит труд.
Но звенья тех цепей, ржавея,
Уж скоро, скоро упадут.
В дыму, облитый потом, кровью.
Завод в мир вызван для борьбы.
Чтобы железом и любовью
Разбил оковы злой судьбы.
— Да, уж прямее не скажешь! — прокомментировал Игорь. — А вот, глядите, статья «Лена» — о ленских событиях.
— Поглядите, сколько «Правда» писала о стачечном движении! — воскликнула Лариса и стала цитировать: — «Телеграммы. От собственных корреспондентов.
Забастовки.
Пермь. По слухам, в Нижнетагильском округе забастовали рабочие на платиновых приисках.
Аресты.
Рига. За подстрекательство к забастовке пятеро рабочих губернатором подвергнуты аресту на сроки от 2 до 3 месяцев».
— А вот глядите — перестрелки с разбойниками, — перебил ее Андрей и зачитал: — «Тифлис. Стражники Шоропанского железнодорожного моста и часть роты Горийского полка, преследуя шайку 10 разбойников, настигли таковую в 2-х верстах от станции Шоропан. В результате 2-часовой перестрелки убиты один разбойник и один солдат, ранен один разбойник. Остальные разбойники скрылись в лес». А вот в разделе «Происшествия»: «Самоубийство. Вчера утром в д. № 40-а по 17 линии В. О. на площадке лестницы обнаружен повесившимся на ручке двери неизвестный мужчина, по виду чернорабочий».
— Вот видите, сколько информации дает только один номер газеты, — сказал Максим Иванович. — Время уже позднее, поэтому решим так: забирайте весь комплект и не торопясь почитайте дома. Пусть каждый выберет себе сообщения по определенной тематике, что ему покажется наиболее интересным. Потом обменяемся мнениями. Идет? А пока давайте пить чай. Казимира Францевна!
Няня уже вносила в комнату поднос с чашками.
ПОЕЗД ИДЕТ В ЗАУРАЛЬСК
В субботу после занятий Игорь заскочил к Борису, чтобы поменяться номерами «Правды». Воскобойниковы уже несколько лет как переехали в однокомнатную квартиру, и Борис переоборудовал темную кладовку в рабочий кабинет. Над верстаком, который порой заменял письменный стол, горела лампа дневного света. Когда Игорь заглянул в кладовку, Борис сидел над раскрытой подшивкой газет и, даже слегка высунув язык от усердия, переписывал что-то на карточки.