— Можно, я попробую?
Второй мужчина, докуривавший сигарету, сидя на краю траншеи, улыбнулся, показывая желтые зубы:
— По делу соскучился? Давай пробуй. Федюня, вылезай, не мешай человеку развернуться на трудовом фронте.
Федюня, как будто этого и ждал, легко подтянулся на руках и уселся рядом с напарником, а Андрей, подобрав рядом лежавшую штыковую лопату, проверил пальцем, достаточно ли она заточена, и спрыгнул вниз Легкими движениями он зачистил боковые стенки траншеи так, что они стали будто полированными.
— Ловко! — восхитился Федюня, затянувшись сигаретой и расположившись на краю в позе пирующего римлянина. — Наверное, стройотрядовец? Студент?
— Скорее — археолог, — ответил Андрей и, присев на корточки, стал внимательно рассматривать срез.
Правая сторона для историка была неинтересна, поскольку представляла собой однородную бурую массу, получившуюся из-за многократных перекопок в течение, по крайней мере, столетия. Внизу уже шел пласт чистой глины — так называемый материковый слой, когда в этом месте еще не было культурных поселений.
Затем также тщательно Андрей осмотрел левую сторону траншеи. Здесь неожиданно его ожидала находка — в конце раскопа приблизительно метровый кусок траншеи шел слоями. Каким-то чудом при многочисленных перекопках для закладывания коммуникаций его обошли стороной. Андрей еще раз, уже как можно тщательнее, зачистил это место.
— Как пирог «наполеон», — сказал сверху Василий, внимательно наблюдавший за действиями инспектора.
— По этому «пирогу» историк может очень многое узнать, — наставительно сказал Андрей, снова усаживаясь на корточки. — Если интересно, прыгай сюда.
Василий не стал ждать вторичного приглашения и в ту же секунду очутился рядом с Андреем, тоже присев на корточки.
— Вот этот верхний слой, видишь, он самый большой, сантиметров семьдесят, — это культурный слой двадцатого столетия. Чего тут только нет. — Он легонько ковырнул пальцем: — Видишь? И куски асфальта, и битое стекло, ржавые гвозди. А глубже, смотри, идет сплошная желтая полоса, песок. Видимо, в девятнадцатом веке тут пустырь какой-то был: остатков пребывания человека нет. А за этим слоем — новый, тоже культурный. Правда, он какого-то пепельного цвета. Наверное, золы много. Видимо, след пожарища. Не исключено, что это следы знаменитого пожара в Москве в тысяча восемьсот двенадцатом году.
— Здорово! — восхитился Василий. — Вот уж не думал, что по земле, как по книге, можно читать!
— Еще бы! — откликнулся Андрей. — Не случайно говорят, что археологи несут исторические открытия на кончиках своих лопат. Вот в этом слое наверняка и находилась твоя монетка.
— Наверное, тогда пожар начался — хозяин выскочил, а рубль дома забыл! — загорелся Василий.
— Не исключено, — согласился Андрей.
Вдруг лицо его напряглось: на самом дне траншеи он нащупал пальцами что-то твердое. Видимо, это был тот самый камень, на который наткнулся Федюня. Андрей опустился на колени и, орудуя лопатой, как ножом, начал аккуратно расчищать камень, порой даже сдувая землю.
— Что там? Я не вижу, — нетерпеливо спросил Василий, пытаясь заглянуть за широкую спину инспектора.
— Кладка, кирпичная кладка! — откликнулся тот, не разгибаясь. — Так! Похоже, что это угол здания или фундамента, во всяком случае.
— Фундамент! — разочарованно протянул Василий. — Всего и дел-то! Зачем он нужен?
— Фундамент может рассказать археологу во много раз больше, чем твоя монетка, — ответил Андрей, уже поднимаясь с колен. — Какое здесь было здание, кто построил, почему оно погибло. Смекаешь?
Василий вежливо кивнул головой, хотя по его лицу было видно, что он разочарован. В другое время Андреи непременно прочитал бы ему соответствующую лекцию о задачах археологии, но медлить было нельзя.
— Товарищи! — громко сказал Андрей, обращаясь к. рабочим. — Вам придется временно приостановить здесь работы.
— Еще один начальник на наши головы. Ты вообще кто такой? — возмутился старший.
— Инспектор уголовного розыска Красовский.
— Ну, тогда другое дело, — ответил старший, увидев в руках Андрея красную книжечку. — Неужели труп нашли?
Андрей рассмеялся:
— Вот так слухи рождаются. Не скажите кому-нибудь такое. Здесь через пять кинут толпа будет.
— Эх, Степаныч, не понимаешь, что такое тайна следствия! — вступил в разговор Федюня. — Тут надо молчать железно, иначе всю шайку спугнешь.
Андрей улыбнулся, вспомнив суровые наставления Дутикова.
— Товарищи! Честное слово, тут дело идет об истории. Просто вы наткнулись на остатки здания, построенного лет двести назад. Ясно? Надо, чтобы его осмотрели археологи. А потом вам разрешат дальше копать. Просто объявляю перерыв на день или два, смотря по обстоятельствам.
— Это ты нашему начальству скажи, — ответил Степаныч, — а то нам из-за тебя еще прогул поставят.
— Скажу незамедлительно, — согласился Андрей. — Где расположена ваша контора?
— Вон в том красном доме, — показал Степаныч. — Пошли, Федюня, перекусим пока. Работа не волк!
— Пока я хожу, ты побудь здесь, — строго сказал Андрей Василию. — Я заодно там позвоню начальству, пусть археологов подсылают. Никого не пускай!
— Есть, товарищ лейтенант! — радостно ответил Василий, довольный ответственным поручением.
— ...Иван Семенович! Это я, Красовский! Докладываю с места происшествия! — кричал в трубку Андрей, кося одним глазом на молодую техника-смотрителя, которая всем своим видом выражала крайнее недовольство его самоуправством.
— Вот как! Не успел начать действовать, как уже место происшествия нашел! — услышал он саркастический голос Дутикова. — Ты с пареньком, владельцем монеты, познакомился?
— Да! Он меня и привел на место находки этой монеты Предполагаю, что здесь клад!
— Какой склад?
— Не склад, Иван Семенович, а клад!
— Час от часу не легче! Ну, Красовский! То у тебя банда, а теперь клад.
— Ничего удивительного. Тут двое рабочих копали траншею, чтоб трубу заменить. Вот монету и откопали!
— Одна монета еще не клад, Андрей Борисович! Зачем раньше времени скоропалительные выводы делать? — тут же дал отповедь Красовскому его начальник. — Вы что, и рабочим объявили, что нашли клад? Представляю, какой ажиотаж подняли!
— Ну что вы, Иван Семенович! Это я только с вами своими соображениями делюсь. Я рабочим сказал, что они наткнулись на фундамент здания восемнадцатого столетия и что необходимо вызвать археологов.
— Это другое дело! — смягчился голос в трубке. — Разумно поступил. А как археологов думаешь вызывать?
— Н-не знаю, — растерялся Андрей. — Я думал, вы...
— Я ни разу с подобными вещами не сталкивался в своей практике. Раз уж ты начал, доводи до конца. Знаешь, наверное, что инициатива наказуема! — рассмеялся Дутиков.
— Надо, пожалуй, с Максимом Ивановичем посоветоваться...
— Это руководитель вашего исторического клуба? Правильно!
— Он ведь работает в историческом журнале и сам иногда участвует в раскопках.
— Действуй. Хотя постой. Скажи адресок.
— Большой Черкасский переулок.
— Хорошо. Если будет время, загляну, посмотрю, какой ты клад нашел.
...Максим Иванович все понял с полуслова.
— Большой Черкасский? Вот что, Андрей. На твое счастье, рядом, на Новой площади, находится Музей истории и реконструкции Москвы. Там есть опытнейший археолог Александр Григорьевич, великолепный знаток старой Москвы. Иди быстренько туда, а я ему позвоню. Сам подъеду через часок. Ну, удачи тебе!
..Александр Григорьевич, седовласый старик, сутулость которого изобличала кабинетного работника, слушал Андрея со всевозрастающим интересом, потом развернул карту старой Москвы.
— Покажите, где обнаружили фундамент. Так, ясно. Между Ильинкой — так раньше называлась улица Куйбышева — и Никольской — это та, что теперь называется Двадцатипятилетия Октября. Да, в этом районе, что заселяли издавна, могут быть самые неожиданные находки. Что же, идемте на место. Там будет виднее.
— А кто же копать будет? — удивился Андрей.
Александр Григорьевич улыбнулся:
— В нашем музее археологов раз, два — и обчелся. Потом, Максим Иванович мне сказал, что вы с ним неоднократно бывали в экспедициях.