— Приём. Приё-ё-ём?.. Приём, кто здесь?
— Уильям из Джонсборо, — прошептал он в пустоту эфира. — Алекс, это ты?
— Это я. Где ты? Откуда ты вообще?.. Ты знаешь, что у нас здесь?..
— Скажи, Алекс… — голос срывался, так что приходилось делать длинные паузы. — Кого они взяли?
— Они… Ты же уже знаешь, Уильям. Брось — я слышу по тебе, что ты…
— Просто скажи это!
— Уильям… — в какой момент в эфире повисла тишина. — Дану. Они взяли нашу Дану. Мы ищем, Уильям. Не перестаём уже несколько недель — где бы они её ни спрятали, кому бы ни отдали…
Писк. Он слышал лишь тихий, нарастающий где-то за стенами писк, что пробивался через его всхлипы. Вездесущий, он перекрывал его дыхание, перекрывал чужие слова, перекрывал шум ветра снаружи — было слышно только биение сердца. Нет, всего того точно не могло быть.
«Она сказала, что её зовут Дана Кофуку. Средний рост, худощавая, белая, светлые волосы и голубые, даже больше синие глаза. Совсем ещё девчонка… Я понятия не имею, почему она попыталась сбежать. Понятия не имею, зачем. Всё было под грёбаным контролем — мы собирались оставить её у Филадельфии в небольших лагерях Эволюции, как она… Ёбаная шутка… Это всё просир… Если бы он просто не угрожал ей, что убьет!.. Да никто и не хотел её убивать! Он стрелял в колено, а когда она упала с этой чёртовой лестницы!.. Пожалуйста, убей быстро. Пообещай быструю сметь. Пожалуйста!..».
Он отказывался верить во что-либо, произошедшее с ним за последние четыре дня, но в то, что услышал в тот момент — особенно. Словно всю его боль, всю его горечь и злость перекрыла одна сплошная пустота, образовавшаяся за жалкий миг. Как взрыв, поглотивший собою всё, как чёрная дыра, оставшаяся после смерти звезды, одно её имя, произнесённое устами убийц, забрало с собою всё, поглотило в прочь в темноту. И лишь одна мысль пыталась заполнить всё прочее: «Этого точно не может быть».
Уильям Хантер стиснул зубы, тихо то ли всхлипывая, то ли смеясь себе под нос. Многое пыталось сломить его за жизнь, многие пытались сломать — получилось только у той, кого он любил больше всех. Получилось благодаря двум людям, и оба они были у него в плену, обоих он обещал пытать за громкие слова — ещё никогда в его судьбе не было столь жестоких, столь странно справедливых совпадений, но ему всё равно было больно. «К чёрту справедливость. К чёрту это всё».
— Уильям, ты здесь? — всё повторяло радио. — Уильям Хантер?
Он мог сделать с ними, что угодно — он, буквально, сам непроизвольно произнёс лучший план мести при встрече с ними, но он просто сидел и боялся спускаться вниз, боялся шевелиться или дышать — вдруг то действительно был просто затянувшийся кошмар, а он был так близко к тому, чтобы открыть глаза? А даже если нет, даже если остался только он и возможность истязать двоих самых страшных чудовищ после него самого, всё ещё оставался один просто вопрос: а зачем ему то теперь?
— Я здесь, Эс, — едва ответил он. — Я здесь.
— Говорю тебе: мы найдём её. Просто… приезжай обратно, ладно? Мы сможем преодолеть это всё, если будем вместе, — но он молчал.
— Вы же уже её нашли. Верно ведь?.. Вам же даже не нужно было её искать?
«Мы… Не смогли её похоронить. Оставить тело гнить я не разрешил — мы же знали, кто она такая. Так что мы нашли какой-то ковёр, завернули её, и… отдали им перед самим отъездом — оставили тело прямо у ворот. Это больше, что мы… Мы не хотели этого, Уильям. Не хотели!».
— Уилл, — голос из радио звучал очень тихо. — Приезжай… Нам не…
Он выключил радио и долго-долго молчал, пялясь в пустоту. По его щекам монотонно текли холодные слёзы, пока он сам всё ещё не чувствовал абсолютно ничего. Глядя на тёмное небо, он отчётливо понимал: эти слёзы были не его, а он сам бесследно пропал в той самой пустоте — осознании, что ему тоже больше некуда возвращаться.
*Двадцать девятое ноября две тысячи восемьдесят четвёртого года*
Была полночь. Он шёл вниз и не слышал собственных шагов. Скрип старых деревянных ступеней, шум небольших кусочков земли, падающих с них от его поступи — всё исчезло в той пустоте, в том потоке мыслей, где из разумных и читаемых выделялась лишь одна: «Зато на утро пойдёт снег».
Илай не спал. По его красным от напряжения и слёз глазам было отчётливо видно, что он не спал — опустив голову, он всё так же старался не смотреть на своего брата, старался выбраться человеком из того шторма, что окружил и его. Да, они точно были слишком похожи между собой.