— Уильям? — тихо прошептала фигура.
В тот миг прозвучал выстрел. Из-под когда-то белого рукава чернокожего мужчины хлынула алая кровь. Тот самый Уильям всё ещё сидел у пропасти, и лишь старый револьвер был направлен в сторону удивлённого пленника. Крика не последовало. Только странное выражение лица старика и перехватившее его лёгкие дыхание сопровождали весь этот процесс. Тот хотел было схватиться за рану, но не успел — палач медленно подошёл к жертве, схватил её за самую рану и повёл к обрыву.
Там, у края пропасти, вновь послышался выстрел. Старик упал, сжимая икру левой ноги. То же самое через секунду стало и с правой. В порыве ярости он попытался выхватить пистолет у своего мучителя, но безрезультатно — высвободившись из слабой хватки раненого, револьвер палача выстрелил вновь, рассекая плечо на единственной здоровой конечности. Мученик стоял на коленях, смотря вдаль и корчась от боли. Из его ног и рук сочилась кровь, а конечности больше не слушались — он умирал. Процесс превращения был запущен.
Паразит, появившийся в далёком две тысячи тридцать седьмом году, уравнял собою всех людей на земле — богатых и бедных, стариков и детей, мужчин и женщин. Постепенно мутируя, понижая процент смертности и повышая процент заражаемости, он в итоге оказался в каждом живом организме. Он селился там, где и все самые страшные убийцы: в лимфатических узлах — главных опорах человеческого иммунитета, — чтобы ждать, покорно вести «спящее» существование до тех пор, пока человек не оступался. Тяжёлая болезнь, ранение, аллергия, инфекция — всё это гарантировало активацию клеток паразита, всё это приближало смерть. Хуже были только те случаи, когда человек вдыхал активных особей через лёгкие, ведь они достигали своего пункта назначения — шейного и нижнего мозга — куда быстрее. Уже тогда человеку могли помочь только две вещи: естественноe сопротивление организма и удача. Ни того, ни другого в большом количестве на Земле не было ни у кого — все рано или поздно проигрывали.
Шли медленные и тягучие минуты молчания. Стрелок просто смотрел со своей жертвой на солнце и молчал, пытаясь совладать с собственной яростью и довольствуясь чужой болью. Он понимал: раны пленника больше не приносили мучений своим существованием, лишь холод одолевал его вялое тело, а сон атаковал разум.
— Да, — наконец ответил тот, — Уильям. Да-да-да, мать твою, — с каждым словом подавленные эмоции брали верх, но голос звучал всё ещё спокойно. — Уже чувствуешь холод, Смитти? Или лучше «Хозяин»? «Мистер Джефферсон»? Что, нет? Совсем? Вот… и отлично! — мужчина с размаху ударил старика в челюсть. — Не выключайся — самое интересное впереди. Итак, на всякий случай, я представлюсь тебе ещё раз: меня зовут Уильям из Джонсборо, более известный тебе как Уильям Хантер или Стреляный Ли — мальчишка из бункера, которому ты так часто пророчил хреновую смерть. Я выжил.
Смит стиснул зубы. Его тело заметно трясло. Были ли это попытки пошевелиться или просто судороги, Хантеру было плевать — он слышал лишь тихий шёпот, пробивающийся сквозь сомкнутые губы старика, почти беззвучную мольбу, направленную ко всему живому, что слушало и было способно слышать.
— Хочешь позвать на помощь, Смитти? Давай, я разрешаю, — пленный молчал. — Хм… Знаешь, я даже тебе помогу — уверен, в силу возраста тебе трудно кричать. Итак… — проводник набрал побольше воздуха в лёгкие. — Помогите! По-мо-ги-те! Давай, Смит! — Но Смит всё ещё молчал, тогда наёмник подошёл и вдавил палец прямо в рану, смотря на то, как бывшего главу Единства дёргает в конвульсиях. — Давай!
— По… По…
— Громче!
— Помогите…
— Громче! Давай, сука, ори!
— Помогите!..
— Да-а-а! Да-а-а-а-а!
— По-мо-ги-те!..
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Знакомая ситуация, правда? Я был всего на полтора метра ниже тебя — в той клетке, — он пальцем указал на едва заметный контур в воздухе, ржавчиной поскрипывающий от ветра. — Сидишь там, кричишь часами, зовёшь самих, сука, богов, а в ответ — тишина… Хороший способ воспитать атеиста, скажу я тебе.
— Помогите!..
— Хватит воздух драть, мой бывший хозяин, я просто хотел показать тебе, насколько великим и могущественным ты стал в этом месте — так высоко засел, что никто тебя не слышит… Предлагаю тебе сыграть в игру — единственное твоё спасение. В этом револьвере… — сказал Уилл, указывая на пушку, — знакомом тебе, кстати, если бы ты помнил получше, — осталось всего две пули. Я раскручу барабан и нажму на курок ровно два раза. Шанс твоего выживания — один к трем в каждом случае или один к девяти в сумме, но не это самое главное. Как ты уже наверняка вспомнил, мы с тобой находимся в Хоупе — «первом полноценном городе Нового мира»! — похититель проговорил последнюю часть нарочито театрально, раскинув руки в стороны. — В том, что от него осталось, по крайней мере. Этот склад — ваша бывшая «резиденция», или как ты там её называл. И ты прекрасно знаешь, что или кто в нём хранился.