Он прошептал:
– Спокойно, парень, спокойно. Ты понял меня, да?
Уидерспун кивнул, и сжимавшая рот рука опустилась вниз.
– Черт…
– Тс-с, это старина Чарли. Да, он здесь. Чарли вышел на охоту, теперь его не удержишь. Он вышел поохотиться.
Уидерспун посмотрел на Уоллса, чувствуя, что глаза вылезают из орбит и сердце колотится, как паровой молот.
– Эй…
– Что эй?
– Слушайся старину Уоллса. Уоллс знает Чарли, он давно знаком с ними.
Уоллс, казалось, растворялся прямо на глазах, трансформируясь в какое-то иное существо: он подался назад, и темная его кожа слилась с темнотой тоннеля.
Одновременно с этим Уоллс снял с плеча обрез 12-го калибра и содрал обматывавшую ствол черную ленту. С негромким клацаньем старая тоннельная крыса дослала патрон в патронник.
– Вот что, слушай, – прошептал Уоллс, – пора собираться. Надевай на себя все дерьмо и бери свое барахло. Сейчас здесь будет жарко. Чарли охотятся на нас, значит, мы должны охотиться на них. Это единственный способ выжить.
Уидерспун натянул куртку, поднял оружие, зарядил его и поставил на предохранитель. Он надел прибор ночного видения, снял колпачки с окуляров и включил батарею, висевшую на поясе. Пока он настраивал прибор, тоннель в окулярах засветился голубоватым светом, в который преобразовывались инфракрасные лучи, падавшие от лампы, укрепленной над очками. У него было такое ощущение, словно он находится под водой. Все вокруг зеленое и расплывчатое.
Уидерспун повернулся к Уоллсу, лицо последнего показалось ему объятым пламенем, оно полыхало красными и желтыми всполохами, как при специальных эффектах во время съемок кинофильмов. Уидерспун чуть было не рассмеялся от абсурдности и комедийности всего происходящего, но дело-то было в том, что чуткий прибор улавливал повышение температуры тела Уоллса, вызванное его возбуждением, и превращал его в подобие какого-то монстра.
– Ладно, – спокойно произнес Уоллс, – теперь слушай, что надо делать. Мы должны двигаться вперед и первыми как можно быстрее обнаружить их. Нападаем, отходим назад. Снова нападаем и снова отходим. В тоннеле с единственным выходом у нас есть только один шанс, парень. Надо все время нападать, обязательно следует перебить их всех до того, как они выберутся из тоннеля, иначе мы окажемся в западне. Парень, я бывал в тоннелях, но в отличие от этого у них было по два выхода, а у этого гребаного тоннеля только один. Эти белые суки, от них всегда одни неприятности.
– Хорошо, согласен.
В психоделической картине, которую видел перед собой Уидерспун, что-то блеcнуло. Это были зубы Уоллса.
Уоллс улыбался.
– Не унывай, парень, – ободрил Уидерспуна Уоллс.
Фуонг, находившаяся в тоннеле Элис, тоже услышала выстрелы.
«Мама, – прозвучал в голове голос дочери, – мама, американцы идут за нами».
«Знаю, – ответила Фуонг. – Ну и пусть».
Но вела она себя совсем по-другому, потому что в отличие от команды «Бейкер» она еще не добралась до конца своего тоннеля. У нее оставалась надежда, что впереди ее еще что-то ждет. Поэтому она продолжала двигаться вперед.
Фуонг нащупала на ремне осколочную гранату М-26, гладкую, как яйцо, и мягким движением сняла ее. Затем опустилась на колени, сняла теннисные тапочки, вытащила из них шнурки, а сами тапочки отбросила за спину. Из шнурков Фуонг быстро соорудила петлю, затянула ею спусковой рычаг гранаты. Осторожно вытащила чеку. Теперь от взрыва гранату удерживал только шнурок. Фуонг вытащила нож и принялась аккуратно разрезать шнурок, пока целой не осталась единственная тоненькая ниточка. Со всеми предосторожностями она положила гранату на пол тоннеля. Она знала, что если по тоннелю друг за другом пойдут люди без фонарей, то один из них наверняка заденет гранату, ниточка лопнет и…
Пройдя двести ярдов, она повторила операцию, воспользовавшись вторым шнурком.
Пусть американцы приходят, подумала она. Пусть приходят за маленькой Фуонг, как это уже было раньше. И так же, как раньше, Фуонг будет готова к этому. Я спасу свое дитя от огня.
Повернувшись, она продолжила свой путь в тоннель, который был сейчас ее домом.
Питер писал.
Наша Временная армия ???код// 12 цифр// вымышленное целое число//слоговое соответствие???? повтор гласных??? 12=12=12=12// Эквивалент простого целого числа?? 12=12=12= двенадцать????
Он начал с простой схемы: а=1, в=2, с=3, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Вышла из этого… полная бессмыслица.
Тогда он решил попробовать все комбинации 4х3, 2х6, 3х4, 12х1… 12.
Двенадцать, думал он, двенадцать.
Внезапно раздались звонки телетайпов. Что за черт? Он увидел, как связисты забегали по комнате, забыв обо всем.
– Что это значит, черт побери? – поинтересовался Питер.
– Сообщение чрезвычайной важности, – ответил один из связистов. – Значит, у них что-то есть для нас.
– Ну так действуйте быстрее.
Когда Питер подошел к телетайпу, там уже стоял Скейзи.
– О'кей, – нетерпеливо сказал Скейзи, глядя, как машина выдает информацию, – о'кей, вот она.
Он быстро пробежал глазами документ и подытожил:
– Они изучили телеграмму Агрессора-1 и думают, что их психологи могут экстраполировать его мотивации, его психодинамику, его личность, намерения, возможности и наши ответные действия.
– Ну и? – спросил Пуллер.
Глаза Скейзи быстро бегали по тексту телеграммы, через каждые двадцать строчек он отрывал от принтера лист бумаги и пускал его по комнате. Принтер стучал несколько минут.
– Конечно, – произнес наконец майор Скейзи, – вот почему мне это показалось знакомым.
В течение некоторого времени Пуллер хранил молчание, давая молодым офицерам возможность оценить информацию.
– Ладно, – произнес Пуллер, – так что там?
– Мне показалось это знакомым, потому что я это знаю, – заявил майор Скейзи. – Это Джон Браун.
В комнате повисла тишина.
– Ведь это то же самое, неужели вы не видите? – продолжил Скейзи, размахивая листком бумаги. – Это налет Джона Брауна накануне Гражданской войны. Он захватил главный арсенал в центре крупного комплекса по производству оружия. Верно?
– Это было в 1859 году, – подал голос Питер, – в Харперс-Ферри, на самом деле, не далее, чем в семи милях отсюда. В его отряде было около двадцати человек, они захватили арсенал и оружейный завод. Сейчас с более крупными силами он захватил ракетную шахту. А это уже не просто ружья, а стратегическое оружие.
– А цель осталась прежней, – вставил Скейзи, – развязать большую войну, разбить силы добра и выпустить наружу силы зла. Но на этот раз в нашем распоряжении имеются элитные войска, они для того и существуют, чтобы остановить его.
– С чего они это взяли? – спросил чрезвычайно удивленный Питер.
– Это вытекает из отправленной им телеграммы, – ответил Скейзи.
– Она представляет собой не что иное, как выдержку из допроса Джона Брауна федеральными властями в тюрьме города Чарльзтаун, штат Западная Виргиния, 17 октября 1859 года перед казнью.
Скейзи зачитал справку психиатра-эксперта ЦРУ:
"Подчеркнутое стремление предстать исторической фигурой предполагает параноидальную шизофрению в наиболее ярко выраженной стадии. Мужчины подобного склада представляют собой чрезвычайную опасность, поскольку в своем фанатизме проявляют необычайно сильную волю и умение подчинять себе других. Хорошо известные примеры включают Адольфа Гитлера, самого Джона Брауна, Иосифа Сталина, Чингисхана, некоторых римских императоров, Петра I. Обычный набор симптомов: крайне развитая агрессивность, тенденция к самооправданию своих действий. Как правило, это дети из неблагополучных семей, где отца или вообще не было, или он бросил семью, и где воспитывать ребенка приходилось матери.
Обычно подобные люди обладают неестественно высоким коэффициентом умственного развития и на редкость хорошо развитым воображением. Они часто становятся блестящими тактиками и с легкостью решают узкие технические или стратегические проблемы. Но действуют исходя исключительно из своих интересов. Им не хватает дара видения перспективы, они воспринимают только небольшой фрагмент всей картины. У них отсутствует ассоциативное мышление, а значит, и тенденция к самоограничению. Это на редкость самовлюбленные личности, привыкшие выговаривать каждое слово по буквам, упиваясь при этом своим красноречием.