– …команда на пуск. Получена команда на пуск. Получена…
Это была Бетти, голос компьютера. Даже тут Питер подумал, что ее голос слегка похож на голос Меган.
Выслушав эту ужасную новость, он заспешил сквозь туман туда, откуда раздавалась стрельба. Через первую баррикаду он перебрался и оказался у самого центра боя. Десантники из группы Дельта были еще в добрых пятидесяти метрах от второй баррикады, собранной из мешков с песком, мебели, ящиков и прочего подручного материала. Обороняли ее, по крайней мере, двенадцать человек с автоматами. Стреляли все, шум стоял ужасный, воздух буквально кишел свинцом.
Десантники из группы Дельта, вооруженные штурмовыми винтовками с лазерными прицелами, непрерывно штурмовали баррикаду, иногда до нее оставалось всего несколько ярдов, но всякий раз падали под огнем. Питер видел, что Дельте нужна взрывчатка или какое-нибудь более мощное оружие. Это была настоящая мясорубка, никто не приказывал, просто две группы людей, стиснутых ограниченным пространством, отчаянно палили друг в друга.
Боже мой, подумал Питер, прячась в темноту. Сейчас ему стало по-настоящему страшно, внутри что-то опустилось. Он видел, что Дельте не прорваться в центр запуска.
– Это вы, доктор? – Рядом возникла темная фигура со штурмовой винтовкой.
– Да, – ответил Питер этому человеку, по всей видимости, он командовал сейчас группой Дельта. – Послушайте, вам нужно прорваться вон в ту комнату, там центр управления пуском.
– Да, это уж точно. Но только после вас. Туда можно подобраться с другой стороны?
– Нет, путь только один. Но вы просто обязаны прорваться туда. Другого пути нет, а времени осталось очень мало.
– Извините, но я вынужден ждать, пока не получу мощную огневую поддержку.
– Но у нас нет времени. Вы же слышали, вы понимаете, что означает этот голос?
– Да, слышал. Но я не знаю, что это такое.
– Это голос компьютера. Он осуществит запуск примерно через четыре минуты.
Офицер недоуменно посмотрел на него.
– Понимаете, в ходе испытаний мы выяснили, что если сто процентов дежурных офицеров в шахтах вставят в скважины пусковые ключи, на самом деле повернут их только около шестидесяти процентов. Поэтому мы решили обезопаситься. Если оба офицера вставят ключи, то включается таймер, а спустя три минуты вступает в действие автоматическая последовательность пуска. Им нет необходимости поворачивать ключи, достаточно просто вставить их, и начнется стартовый отсчет времени. Но если произошла ошибка или какая-то ужасная случайность, то существует возможность остановить пуск из центра управления, нажав определенные кнопки. Их последовательность строго засекречена. Узнать эту последовательность можно, только связавшись по радио с командованием. Знают ее только в штабе Стратегического авиационного командования. Знаю ее и я. Если вы сможете пробиться в центр управления пуском, то я смогу остановить ракету.
– Но мне не прорваться в этот проклятый центр, понимаете? Не прорваться.
– И вы позволите горстке советских солдат преградить вам путь? Поторопитесь, прошу вас. Господи, ну, пожалуйста.
– Да, хорошо сказано: поторопитесь. Эти сволочи убивают всех, кто приближается к ним. Мы просто все погибнем, а толку в этом не будет никакого.
– Но мы же совсем у цели!
– Очень жаль, доктор, но я не могу сделать невозможное. Свяжитесь с Пуллером. Здесь командую я, а не он. Подождем несколько минут, возможно, подойдут еще люди, доставят взрывчатку, тогда другое дело. Сколько уже погибло моих ребят, эти русские ужасно стойкие.
– Прошу вас! – закричал Питер, сам удивленный резкостью своего тона. – Черт побери, неужели вы не понимаете, что если через три минуты мы не попадем в центр управления запуском, то все жертвы окажутся просто напрасными. Если не ради наших детей, то хотя бы ради этих погибших парней, которые…
– Я не могу! – тоже закричал офицер. – И дело здесь не в моем желании. Я просто не могу попасть туда. И никто не может, черт побери.
Питер понял, что сейчас расплачется. Его охватила ярость от собственной беспомощности. Еще две или три минуты, и Пашин победит. Значит, Пашин оказался умнее. Но почему же тогда Пашин не повернул ключи и не произвел моментальный пуск, если он все-таки завладел обоими ключами? То, что у него были оба ключа, не подлежало сомнению, иначе он просто не смог бы включить систему автоматического пуска.
И тут он понял: Пашин, наверное, убит.
– Послушайте! – снова обратился он к офицеру. – В центре управления запуском находятся наши люди. Черт побери, там, наверное, ребята из группы Дельта. Автоматический запуск не начался бы, если бы русские, завладев ключами, вставили их и повернули. Но они не довернули, кто-то остановил их, значит, там наши люди, понимаете? Кто-то убил русских в последний момент, но ключи уже были вставлены. Черт побери, там наши люди.
Офицер посмотрел на него.
– Получена команда на пуск, – раздался из динамиков голос Бетти. – Начался стартовый отсчет. Пуск через три минуты.
– Ну так позвоните им, – предложил офицер.
– Что?
– Позвоните им. По телефону. Вон видите, на стене. Разве это не телефон?
Питер уставился на телефон. Просто до глупости. Конечно! Надо позвонить!
Он снял трубку и набрал L-5454.
Уоллс смотрел на панели управления с мигающими лампочками. Казалось, комната полна белых призраков. Негодяи мертвы, а ведь они собирались разнести на куски весь мир. Белые люди! Тупицы.
Он поднял обрез и перезарядил его. Сейчас он наделает дырок в этих панелях и все остановит! Но он не знал, куда стрелять.
Уоллс стоял и в ярости разглядывал панели, ненавидя себя за то, что он такой глупый. В этой комнате он чувствовал себя полным ничтожеством.
– Начат стартовый отсчет, – раздался по радио голос белой леди.
Проклятая сучка! Внезапно зазвонил телефон. Ни фига себе!
– Начат стартовый отсчет, – повторила белая сучка.
Уоллс снял трубку телефона.
– Алло! – крикнул Питер, дрожа от возбуждения. – Алло, Боже мой, кто это?
– Уоллс, – прозвучало в ответ.
Вокруг Питера столпились несколько человек из группы Дельта. Он прикрыл рукой микрофон.
– Он там! – крикнул Питер. – Боже, этот парень там. Уоллс. Вы знаете Уоллса?
– В группе Дельта нет Уоллса, – ответил офицер.
– Послушай, сынок, – сказал Питер в трубку, – ты из группы Дельта?
Ответа не было. Ох, Боже, неужели он…
– Гм… я пролез через тоннель. Понимаешь, из-под земли приполз.
– Господи, – вымолвил Питер, – он один из тоннельных крыс. Он пролез туда через тоннель. Послушай, сынок, как там у тебя обстановка?
– Эй, парень, похоже, ракета собирается взлететь. Лампочки тут всякие мигают. Слышишь, приятель, я сейчас расколочу панели…
– Нет! Ради Бога, нет! – взревел Питер. – Не стреляй никуда, выбрось оружие.
– Ладно.
Питер услышал стук упавшего оружия.
– Дверь закрыта?
– Да, закрыта. Я ее закрыл, этим засранцам нечего здесь делать…
– Послушай, Уоллс. Только прошу тебя, сынок, слушай меня внимательно. Ты можешь остановить пуск.
Сердце Питера готово было выскочить из груди, он так крепко сжал телефонную трубку, что мелькнула мысль, не сломал ли он ее.
– Так, слушай. Есть пять кнопок с надписями, которые надо нажать в строго определенной последовательности. Тебе надо просто слушать, читать надписи и нажимать кнопки. Все очень просто, очень легко. Приготовься. Ты готов?
Наступила тишина, тяжелая и гнетущая. Питер слышал стрельбу, но он также слышал, как тикают секунды, устремляясь вперед, к Вечности.
– Сынок? – снова спросил он, и тут ему показалось, что он слышит что-то вроде всхлипывания.
– Сынок? Ты меня слышишь? Слышишь?
И, наконец, прозвучал ответ:
– Тогда нам хана, потому что я не умею читать.
Она успела дважды выстрелить в Арбатова. Первая пуля вошла повыше сердца, разорвала подкожную ткань, мышцы, прорвала легкое, задела лопатку и вышла через спину, оставив в ней ужасную рану. Вторая пуля вошла ниже, между ребрами, и прошла через живот, буквально разворотив там все. Но Григорий сбил Магду на пол и, истекая кровью, начал бить ее по лицу и голове. Ему удалось вырвать пистолет, он зажал его в кулак и продолжал лупить ее уже пистолетом. Когда в глазах Магды появилась пустота, он остановился и откатился к стене. Григорий не был уверен, убил ли он ее, но сейчас это было уже не важно. Его удивило, как же много в нем крови, она все текла и текла, тело оцепенело, его охватило какое-то наркотическое состояние. Ему почудилось колышащееся поле золотой пшеницы в лучах солнца и ужасно захотелось опустить голову и немного отдохнуть. Но боль скрутила живот, он не понимал толком, что же произошло.