— Ох, Боже. Почему? Для чего все это?
— Так должно быть. Именно так должно быть. От этого всем будет только лучше.
И в этот момент раздался стук в дверь. Его было слышно даже в подвале. Стук становился все громче.
Дик Пуллер отложил микрофон и прикурил сигарету. В небе послышался шум четырех санитарных вертолетов, доставлявших к подножию горы раненых.
— Плохи дела? — спросил Скейзи.
— Толкового доклада я не получил, но, похоже, дела действительно обстоят очень плохо. Радист подтвердил, что из ста сорока человек, что были в роте, сорок точно убиты. Может быть, пятьдесят. Много раненых, ходячие помогли стащить тяжелораненых вниз. В общем, в той или иной степени задеты почти все. Моральный дух людей сломлен, роты, как таковой, больше не существует. Я приказал ему возвращаться.
Губы Пуллера скривились в сардонической усмешке.
— А он?
— Он послал меня куда подальше. Манеры у него ничуть не лучше ваших, майор.
— А как командир?
— Не вернулся. Последний раз его видели с пулеметом М-60, он прикрывал огнем отход своих людей. А я даже не знаю его имени.
— По-моему, Барнард.
— Похоже, вы правы, — согласился Пуллер. Он видел, как вдалеке приземлялись вертолеты, их лопасти сверкали на солнце, вздымая вокруг себя пыль и снег. Вокруг вертолетов суетились маленькие фигурки, а над ними возвышалась гора с красно-белыми мачтами антенн и черным пятном брезента. Атакующим так и не удалось выяснить, что находится под этим брезентом.
— Теперь-то вы должны послать группу Дельта, полковник Пуллер. Нельзя давать им время на перегруппировку сил, иначе понесенные Национальной гвардией жертвы будут просто напрасны.
— А им и не нужна перегруппировка, майор Скейзи. Неужели вы этого еще не поняли? Дельта пойдет на штурм, когда я прикажу, и ни секундой раньше. И не лезьте ко мне с этим, майор.
Полковник пристально посмотрел на Скейзи, который с яростью в глазах встретил его взгляд.
— Когда настанет наша очередь? — все-таки спросил майор, придав лицу спокойное выражение.
— После наступления темноты. Мы должны получить сообщение от тоннельных крыс, сумеют ли они подобраться снизу, надо дать время Тиоколу найти способ открыть дверь шахты. Черт побери, у вас будет свой шанс, майор. Даю слово.
Пуллер повернулся и направился к складному стулу, принесенному для него каким-то сообразительным десантником. Полковник посмотрел на часы, впереди были долгий вечер и ночь.
— Полковник Пуллер! Полковник Пуллер!
Это был Питер Тиокол. Прытко, по-мальчишески, задыхаясь от возбуждения, он словно сумасшедший бежал к ним.
— Кто это может быть? — встревоженно спросил Герман.
— Я… я не знаю, — пробормотала Бет Хаммел.
— Может быть, это летчик? — предположила Пу.
— Мама, это наверняка моя учительница — хочет узнать, почему я не пришла в школу, — вмешалась Бин.
Герман притянул Бет к себе.
— Кто? — требовательным голосом произнес он.
— Герман, ты делаешь маме больно, — воскликнула Пу. — Ты заставляешь ее плакать, моя мама будет плакать. Герман, не делай больно моей мамочке.
Пу заплакала.
— Если это соседи, то они знают, что я дома, — выдавила из себя Бет.
Разозлившийся Герман задумался.
— Ладно, — произнес он наконец, — открой. Но ничего не говори. Помни, я буду стоять за дверью и слушать. Не вздумай глупить. Не забывай о детях и не заставляй нас сделать то, чего мы вовсе не хотим делать.
Он отпустил Бет.
— Прошу без глупостей. — Он прижал глушитель «узи» к ее ребрам, прижал легонько, но Бет сразу почувствовала это.
Бет поднялась по ступенькам. Подходя к двери, она заметила тень позади окошка.
— Кто там?
Боже, это была соседка Кэти Рид.
— Бет, что происходит, ты слышала? Разбились три самолета. Говорят, на Саут Маунтин ужасная стрельба, полиция штата перекрыла все дороги. А на дороге, которая ведет в гору, утром был взрыв. Говорят, в долине вертолеты и солдаты…
— Я не знаю. В новостях ничего не передавали.
— Боже, ты не думаешь, что у них там наверху может быть газ или что-то в этом роде и произошла утечка. Что же это за телефонная станция?
— Я… я не знаю, — промямлила Бет. — Если бы была какая-нибудь опасность, власти наверняка предупредили бы нас.
— Я так напугана, Бет. Брюса нет дома. Бет, он забрал машину, если придется эвакуироваться, ты захватишь нас? Боже, Бет, у меня же близнецы и…
— Ох, Кэти, не волнуйся. Если дойдет до этого, то я вас заберу, клянусь. Иди домой и успокойся. Если я что-нибудь услышу, то сообщу тебе. Обещаю.