Сам Бог велел посадить на эту территорию артиллерийский полк. Столковались, не часто такая удача случается. Но на этом все и кончилось. Местные аборигены, узнав, что ЛТП забирают военные, в считанные дни разнесли его вдрызг, исходя, по-видимому, из соображения, что военные богатые отстроят. Прибывший в этот город для заключения договора офицер застал на месте ЛТП картину гибели Помпеи. 13-й пункт оказался велик и могуч. Единственное, что я за этот период сделал по своим остальным обязанностям, так это провел выпускные экзамены в 242-м учебном центре ВДВ, дислоцированном в Литве.
Весна 1992 года. Свободная Литва. На ее высокосвободной территории "оккупационный" учебный центр. Литовцы люди вежливые, хладнокровные. Действуют соответственно. То проверку на дорогах учинят, то обвинят в продаже плит налево с их аэродрома, то претензии за нарушение экологии выставят. Все культурно, вежливо, спокойно. Ну, они спокойны и мы спокойны. Выставила "охрана края" против въезда на аэродром пост. Ну а нам не мешает пусть стоит. Мужики взрослые: то ли им кто подсказал, то ли от нечего делать, взяли они и выкопали против нас окопы. Окопы скверные - меры нет, но тем не менее окопы.
Посмотрели мы на их окопы, и приказал я заместителю начальника учебного центра полковнику Гладышеву в ста метрах от литовских оборудовать образцовую позицию отделения. Все строго по науке, с БМД в окопе, с дерновочкой, с маскировочной, и провести с литовскими братьями на этой позиции занятие по инженерной подготовке.
На занятия они не пошли, но, проходя мимо, определенные выводы сделали и свои окопы закопали. Ну и мы закопали. Дружить так дружить.
19 июня 1992 года с новой силой разгорелся вооруженный конфликт в Приднестровье. Количество убитых исчислялось сотнями, раненых - тысячами, беженцев - десятками тысяч. 23 июня, нареченный полковником Гусевым, имея при себе для солидности батальон спецназа ВДВ, я взлетел на Тирасполь.
Почему за державу обидно?
Приднестровье - у меня к нему отношение особое - "земля, которую отвоевал и, полуживую, вынянчил..." Приднестровье - о нем надо или писать подробно и беспощадно, точно, не пропуская ничего, или не писать вообще. Пока слишком велико разочарование, слишком сильно жалостливое презрение или презрительная жалость - я не знаю пока, как это чувство точно называется, еще не определился. Может быть, когда-нибудь я и напишу - о беззаветно мужественных в бою, но совершенно беспомощных перед предельно наглыми "родными" проходимцами людях, о героизме и доблести, о беспредельной подлости и ханжестве, о том, как можно бороться за одно, а напороться на совершенно другое; о стравливании хороших людей (у которых только одна жизнь!) при помощи политического словоблудия во имя корыстных политических интересов, о том, как можно, бессовестно эксплуатируя высокое человеческое стремление к свободе, создать удельное царство самого дикого беспредела. Может быть, это когда-нибудь и случится. Устояться все должно, отложиться, очиститься от налета эмоций. А пока я пропускаю эту страницу. Теперь пристало время подвести некоторые итоги, попробовать разобраться, почему за державу обидно, и сделать выводы, отнюдь не претендуя на истину в последней инстанции.
Я на российской земле родился, я в нее уйду. Как писала Анна Ахматова:
Не ложимся в нее, а становимся ею, Оттого и зовем так свободно своею. Бежать мне с нее некуда и незачем, на ней жить моим детям и внукам, и она мне далеко не безразлична. Велика Россия, а отступать-то и некуда: там, где мы теперь стоим, там и наше Куликово поле.
Теперь о главном. В своем исполинском тысячелетнем деле созидатели России опирались на три великих устоя - духовную мощь Православной Церкви, творческий гений Русского Народа и доблесть Русской Армии.
Первый из этих устоев Иваны, родства не помнящие, начали расшатывать на государственном уровне сразу после революции 1917 года и завершили свою дьявольскую работу в начале тридцатых, подняв на воздух тысячи храмов и похоронив под их обломками духовность Отечества, загнав ее на десятилетия в подполье, искусственно сделав постыдной и непристойной. Расправа над второй державной опорой в основном была завершена к концу тридцатых годов - всех, посмевших "свое суждение иметь", прислонили к стенке или разместили в местах, не столь отдаленных от Северного полюса. Остальных пригнули и выровняли, ввергнув, таким образом, творческий гений в шок.
Пытались и последнюю державную опору - армию отправить в небытие и даже кое в чем преуспели, но преступление против суворовских наследников не удалось. На то она и доблесть, чтобы в огне не гореть и в воде не тонуть. Армия сцепила зубы, выдвинула из своих рядов новых гениальных полководцев, прикрыла образовавшиеся бреши новыми стойкими бойцами, сначала выстояла, а потом и одержала победу в величайшей из войн, которые знало человечество, вписав мечом новую славную страницу в скрижали Истории. Немецкие фашисты, да и союзники наши, отождествляли СССР и Россию, называя всех бойцов Советской Армии русскими. Они правильно отождествляли. Сражалась великая многонациональная Россия, сражалась и победила, явив миру величие русского духа, подтвердив славу русского оружия, доказав еще раз всем, что традиции, заложенные великими российскими воителями, нетленны.
На чем же стояла, стоит и стоять будет Армия государства Российского? На основах простых, суровых и потому - вечных. В области духовной - на преобладании духа над материей. В области устройства вооруженной силы - на самобытности ("мы мало сходствуем с другими европейскими народами"), на преобладании качественного элемента над количественным ("не множеством побеждают"). В области воспитательной - на религиозности и национальной гордости ("мы русские - с нами Бог!"), сознательном отношении к делу ("каждый воин должен понимать свой маневр"), на проявлении частной инициативы на низах ("местный лучще судит... я - вправо, должно - влево меня не слушать"), на способствовании этой инициативе на верхах ("не входить в подробности ниже предположения на возможные только случаи, против которых разумный предводитель войск сам знает предосторожности, и "не связывать рук"). В области стратегической - "смотрение на дело в целом". В области тактической - "глазомер, быстрота, натиск" и использование успеха до конца ("недорубленным лес вырастает"). А венец всему - победа, победа, "малою кровию одержанная". Эти бессмертные заветы, эти гениальные предначертания наших предков дали великие результаты.
Что есть армия российская? Это - храбрость, сметливость, выносливость, предельная неприхотливость, дисциплинированность. Это - солдат. Офицеру к этим качествам должно прибавить гражданскую позицию (не молчать, например, из конъюнктурных, карьеристских соображений при виде глупости, граничащей с преступлением, - "Честь превыше всего!") и умение не бояться ответственности. Немного проку в храбрости и высоком уровне тактической подготовки, если офицер не способен в экстремальной ситуации властно произнести: "Я решил..." И вступить в своеобразную полосу отчуждения, где царит только он, его разум и воля. Не прокурора должно видеть мысленным взором, принимал решение, а победу. "Я персонально отвечаю за свои действия, и больше никто!" И тогда она придет. Великий Суворов сформулировал это ясно, кратко и исчерпывающе: "Рядовому - храбрость, офицеру - неустрашимость, генералу - мужества". А есть ли на свете мужество - каждый решает сам.
И еще один, крайне важный для армии момент. Офицеры звена командир взвода - командир батальона никогда не говорят: "Когда я командовал 5-й ротой..." Нет, они с гордостью произносят: "Когда я служил в 331-м гвардейском парашютно-десантном полку..." И этим, может быть, даже не всегда осознанно, подчеркивают уникальную духовную сущность полка. Да, полк инстанция отнюдь не чисто тактическая, полк - инстанция духовная. Полки носители духа армии, а дух полка прежде всего зависит от командира. В этом все величие призвания полковника. И тот, кто хочет возродить российскую армию, русское военное искусство на русских же основах, должен помнить об этом всегда. Бригадно-корпусная система, может, и хороша, но для российской армии она те же прусские букли и коса; отказавшись от полков, мы лишим армию духовной основы, мы выбьем из нее русский дух, и армии не будет. Точнее, будет пародия на армию.