Выбрать главу

- Эх, врежем! - Горшков появился справа, встал стремя о стремя, прикрывая командира. Лёгкие всадники кружились, метались вокруг неповоротливых драгун, атакуя их с разных сторон.

Всё закончилось столь же стремительно и неожиданно, как началось. После пары минут лязга стали, криков и конского ржания, воины хокандского хана вдруг дружно вышли из боя, разорвали дистанцию и были таковы. Только поднятая пыль напоминала об их присутствии. Ну и пяток тел на земле - оставшиеся без хозяев кони последовали за сбежавшим отрядом, демонстрируя отменную выучку.

- Ух... Чего это они? - Прохрипел поручик, тяжело дыша и держа палаш в опущенной руке.

- Разведчики. - Штабс-капитан спешился, склонился над трупом сипая, вытер о его одежду клинок. - Попробовали нас на зуб, не раскусили и ретировались. Как те, в прошлый раз. Вот будь у них побольше лучников...

- Они ещё могут привести друзей. - Агент Третьего отделения подошла к нему, ведя свою лошадку под уздцы.

- Эт-то верно. - Медленно произнёс Николай, пряча оружие в ножны и оглядываясь. - Нужно уходить. И да, рад, что вы в порядке. - Он возвысил голос. - Все живы?! Раненые есть?!

- Мне по лбу саблей заехали. Плашмя. - Широко ухмыльнулся Горшков, наклоняя голову и демонстрируя "рану". - В башке звенит, но пока не помер. Вроде.

- Гарлушкину плечо рассекли, левое! - Откликнулся боец, помогающий бледному ефрейтору перетянуть рану. Тот держался стойко, только до побелевших костяшек стискивал в здоровом кулаке смятую упаковку от бинтов.

- Что ж ты так, Федя? Опять тебе новую гимнастёрку у Николаича выбивать? Ох, подводишь ты меня... - Штабс-капитан сокрушённо вздохнул.

- Простите, Николай Петрович. - Не похоже, чтобы простенькая попытка приободрить подействовала на бойца, но он постарался улыбнуться. - Попробую эту отмыть и заштопать.

- Будет тебе новая гимнастёрка. - Ласково пообещала Анастасия Егоровна. Она, к счастью, улыбалась лишь глазами, так что прозвучало это искренне. - Ты у нас пострадал на выполнении особо важного задания. Если Коля не совладает с вашим интендантом, им займусь я.

- Да уж, хорошо служить в Третьем... Минутку! - Дронов едва не поперхнулся воздухом. - С каких это пор я для вас Коля?!

- С тех самых, как я для вас Настя. - Девушка сдвинула очки на нос и подмигнула.

- Ох... - Офицер вспомнил, как обратился к ней во время нападения. Но у него просто не было времени выговаривать что-то длинное!

- Вас не устраивает? Можем забыть, я не против.

- Лучше компромисс. - Штабс-капитан потёр затылок, чувствуя, как губы сами расплываются в усмешке. - Зовите меня Николаем.

- Принимаю компромисс. Но тогда я для вас всё равно Настя. Согласны?

- Согласен.

Заключение договора скрепил дружный смех драгун. Не удержался даже раненый Гарлушкин.

- А теперь - по коням. С этого момента идём галопом. Настя, вы не против, чтобы дальше ехать не рядом со мной, а возле нашего раненого?

- Да, я пригляжу за ним.

- Спасибо. Поспешим...

* * *

Когда едущий впереди Болот, взобравшись на очередной острый гребень, вдруг завопил, сорвал с головы свой высокий колпак, замахал им в воздухе - Дронов сперва потянулся к палашу, и лишь затем сообразил, что проводник явно обрадован, а не напуган.

- Кажется, прибыли. - Сказал он Насте и дал коню шенкеля. Через несколько минут офицер и агент уже были на верхушке гребня, откуда открывался вид на аыйл - стойбище кочевников. Примерно пятнадцать юрт теснились на природной террасе обращённого к ним травянистого склона. Они образовывали что-то вроде кольца, оставляя в центре свободную площадку. Меж юртами несложно было заметить множество человеческих фигурок, слышались отдалённые голоса и лай собак.

- А их жилища отличаются от юрт киргиз-кайсаков. - Анастасия прищурилась. - Они выше, и украшены ярче.

- Верно. - Кивнул штабс-капитан. - Вы весьма наблюдательны. Хотя о чём я... Степняки вынуждены жить на продуваемой ветрами равнине, их юрты приземисты, чтобы лучше сопротивляться пыльным бурям. И украшения они обычно размещают внутри, сберегая от песка и пыли. У горных кара-киргизов другая проблема - мало места... Кстати, нас уже заметили.

Он не ошибся. Из аыйла выехала группа всадников и направилась к русским. Все они были вооружены луками и старыми ружьями.

- Судя по тому, что в нас ещё не стреляют, договориться выйдет. - Девушка сдвинула шляпу на затылок.

- Только, с вашего позволения, говорить буду я. Киргизы уважают женщин больше других здешних народов, но дела предпочитают вести с мужчинами.

- Доверяю вашему опыту. Однако быть рядом с вами во время переговоров я могу?

- Конечно. Только... Настя, можно ещё небольшую просьбу?

- Смотря какую.

- Постарайтесь не улыбаться. Совсем.

- Хорошо. Это нарушает какие-то местные обычаи?

- М-м-м... Нет. - Дронов поборол соблазн покривить душой и соврать. - Просто когда вы улыбаетесь, людям начинает казаться, будто вы задумали какую-то подлость. А уж если они не понимают, что вы говорите...

- Вот это комплемент даме! - Возмущение в голосе агента было неприкрыто фальшивым. Она явно и сама знала всё о свойствах своей улыбки. - Я вам ещё припомню.

- Только не ссылайте меня в Сибирь. - Хмыкнул офицер, трогая коня навстречу киргизской делегации. - Мне там успело надоесть.

Кочевники приветствовали отряд достаточно дружелюбно. Старший среди них - как Николай понял, один из сыновей бия, вождя - почти сразу пригласил "воинов Белого Царя" отдохнуть в их поселении. На самом деле это было частью ритуального приветствия, обращённого к путнику, и догадываться, действительно ли тебя приглашают в гости или же лишь соблюдают формальность, следовало по тону. Тон молодого кочевника Дронов расценил как вполне искренний. Обменявшись с ним ещё несколькими репликами, он повернулся к спутнице:

- Всё складывается неплохо. Это уруу Джаныбая. Они действительно из кара-мерген, сородичи тех, кого мы ищем.

- Уруу?

- Самая маленькая кочевая единица, "дети одного отца". Две, может - три родственные семьи, кочующие вместе. Не больше пятидесяти человек. Семьи здесь многодетные...

- Они помогут нам?

- Скорее всего. Только отложите вопросы до завтра. Дело к вечеру, нам разрешат переночевать. И ужин с нами разделят. До того о деле говорить бесполезно. Даже вредно - можем обидеть хозяев.

Девушка нахмурилась, но кивнула.

Дальше всё пошло как по маслу. Пока отряд представляли вождю - сухому, морщинистому старику в белом колпаке с чёрным шитьём - женщины накрыли стол. Николай, знавший, какие блюда здесь готовят по праздникам, отметил, что им предлагают обычную, повседневную пищу, зато - не скупясь на количество. Места за длинными полотнищами-скатертями, на которых стояла еда, хватило всей роте, семье вождя и свободным от дел обитателям аыйла. Штабс-капитана, поручика Горшкова и сыскного агента посадили рядом с престарелым главой уруу, на почётные места для гостей. Неподалёку устроился и их проводник, Болот, игравший также роль переводчика. Помощь его потребовалась очень скоро. Джаныбай знал несколько русских слов, но когда Горшков взялся красочно рассказывать о том, как получил "ранение" лба, Николай велел Болоту громко переводить для остальных. Солто немало настрадались от хокандского хана, и с видимым наслаждением слушали про то, как бравый поручик чуть ли не в одиночку разогнал пару сотен ханских конников.