— Мы же добровольцы. Для полковника — студенты. — ЛадоПер отложил планшет и направился к иллюминатору. Иногда полезно сделать отметку на маршруте, как на дереве в лесу: мы были здесь.
И покатили события, догоняя и перегоняя друг друга. Краткие сводки командир выводил на монитор. ЛадоПер старательно фиксировал эпизоды, — не иначе, строчил роман, по горячим следам. Тут уже и я, волей-неволей, стал присматриваться и отслеживать, как развивается сюжет. Так получалось, что два литератора, считывая информацию с одного монитора, создавали непохожие труды. Из-под моего виртуального пера выходил насыщенный техническими данными репортаж с места событий, ЛадоПер больше налегал на приёмы, какие вычитал в сети… Вот, ещё один термин прилип к языку, хотя к тому не сильно стремился.
Если же вкратце, не претендуя на написание полноценного романа, то на повесть я замахнулся бы, имея рядом столь заразительный пример. А если рядом со мной будущий писатель? Вот кроме шуток?
Первым делом, РазВед организовал своё пространство. ЛадоПер описал эту фазу так. Внимания стараясь не привлекать, он обошёл окрестности, взял на заметку десяток глыб, к каждой пристыковался и задал нужное направление. Ну, как мяч перенаправил. Сам изучил повадки объектов, как ведут себя в путешествии. Один «чешут» прямолинейно, без фокусов, другие вращаются вдоль незримой оси, со своими интервалами. Так их можно все раскрутить, чтобы затруднить фиксацию сторонним глазом. Болтаются какие-то, вреда от них пока нет, а то, что идут одним курсом, в ту сторону, куда мы идём, так это случайность. На том построена первая линия обороны: не привлекать. Дальше — ну, тут уже попроще. В какой-то момент на корабле решили сойтись поближе да разглядеть, нет ли чего ценного в тех глыбах. Спектрометры, анализаторы не порадовали: абсолютно никакой ценности камушки не представляли.
Улучил момент товарищ наш, отправил по дуге оба маячка. Спустя время, первый подал знак — есть контакт, или касание корпуса. Следом и второй откликнулся. Настройка систем, с учётом проницаемости корпуса, и первые разговоры на борту стали достоянием РазВеда. Члены команды спорили о том, что камушки начинают нервировать, не расстрелять ли их — от греха подальше? Вот ещё, возражали другие, снаряды лучше поберечь, ещё не известно, с кем предстоят встречи: там точно могут пригодиться, а то некоторые субботник на свалке затевают проводить. Вам жизни не хватит сделать уборку.
Товарищ запустил вторую фазу по внедрению к врагу. Сначала щупы обнаружили места, через какие можно подключиться к питанию, следом протекли жидкие провода, затвердели, и маячки перешли на дармовое питание, подзарядили свои аккумуляторы и подготовились к длительному переходу, верхом на объекте, которому до времени присвоен статус «условно опасного».
Трансляция всех бесед на борту, иногда переходящих на непонятный жаргон и мордобитие, вселяла уверенность, что экипаж в состоянии допиться до состояния, когда основной заказ будет снят с повестки дня. Вот, хотя бы для примера, бегущей строкой на планшете:
«Парни, мы взяли аванс, но это не повод просадить его, а потом нового заказчика искать… Да посылай всех, кого не видят мои глаза!.. А ты не подумал, что нас могут загнать в угол и потребовать наличные обратно?.. А пусть попробуют поймать!.. Ну, не с нашими двигателями ввязываться в споры… Капитан, ты самый трезвый… вот скажи, ты уважаешь экипаж, или мы нужны тебе, как пушечное мясо? Сам заработаешь, а нас, пьяных, высадишь к каким людоедам… Думаешь, нам про тебя ничего не известно? А где старый экипаж? Так и было, вот признайся, пока голову не разбили ненароком…»
У ЛадоПера что-то стало получаться. Мельком бросая взгляд на его планшет, я видел приличный кусок текста, и он подвергался редактированию. Как бы ни приклеилось прозвище Редактор. Похоже, друг мой взялся написать продолжение истории про капитана, который материально поддерживает людоедов. Я, конечно, не против творчества, но надо же серьёзней подходить к темам. Напиши про Тобол, придумай, как там без нас живут, чем занимаются. Как там великаны.
Подсунул ему свой планшет, с принципиальной схемой шлюза и узлов.
— Смотри, вот эти клапана работают на открывание, вот «глаза» привода, которые определяют расстояние до грунта. Трап выходит ровно на столько, сколько определила программа. А вот датчик особый. Он подаёт сигнал, в случае утечки воздуха. Его дублируют два крохотных, вверху и внизу, но на связи с бортовым компьютером остаётся основной. Как видишь, ничего сложного.
ЛадоПер кивнул, слегка отсутствуя на борту. Тому причиной могли быть две его короткие беседы с капитаном.
— Я предложил капитану эксперимент, — выложил он, чуть подумав.
— Уже интересно.
— Смотри, — ЛадоПер открыл один из блокнотов, пролистал пяток страниц. — Так я себе представляю место, где отбывают наказание две банды. Показывал капитану, он говорит — похоже.
Я взял планшет, посвятил себя изучению рисунка. Округлость горизонта сообщает нам, что планета малых размеров, ни гор, ни впадин, хотя ямы могут присутствовать незримо, под слоем киселя.
— Что за кисель?
— Получилось! И ты увидел! — ЛадоПер чуть не подпрыгнул, перешёл к натиранию коленей. — Какой же ты внимательный! Вот ответь: почему на ум первым пришла подсказка про кисель?
— Ещё на Тоболе меня учили: когда в рисунок вкладываешь свой план, желание и обозначение, то зритель сразу их обнаружит. Здесь чуда нет, всё объяснимо.
— Минуту! А где был я в тот день? Что-то не припомню этой темы.
Я сосредоточился на прошлом, отлистал до нужного момента.
— В тот день вы с отцом отправились к великанам.
— Вспомнил! Отец вызнал, что в доме нужно хранить самоцветы, как обереги, в соответствии с именами богов. Дедовы вроде как утратили силу, в доме наметились нехорошие знаки. А меня взял — на случай, если понравимся, они и мне чего подарят.
— И что тебе подарили?
— Сказали — подрасти. В свой час твоё тебе будет. Конечно, я же могу потерять, потом никто не подарит снова.
— Погоди, твой дед… Он же к великанам ушёл, как все?
— Мы только могилку нарисовали, будто похоронили в ящике.
— Этот ящик называют гробом. А что капитан рассказывал о наказании банд?
— Ого! Это его волшебство. Он создал условия для них, и никто не должен о том знать, иначе разрушится установка. А я сообщил ему, что пробую написать рассказ, опираясь на эту историю. Мне нужны подробности. — ЛадоПер шмыгнул носом, точно перца пожевал. — Капитан и говорит: хочешь подробностей — придумай сам. А у меня уже готово три варианта, он выслушал и, через смех, отвечает: жестоковат ты, ЛадоПер, такого сурового наказания они не заслужили; может, в будущем дотянут, но мы говорим о дне нынешнем. Фантазируй!
— Тогда извини, не вовремя я. Ты занят изучением системы наказаний, а я со шлюзом лезу!
Дружок мой запнулся на минуту-другую, пытался прочесть с лица, не подзуживаю ли.
— Не нравится мне твой тон. Скажи прямо: полез не в свои сени. Согласен, корабль надо изучать, я постараюсь. Но и эта тема меня интересует. Мы же третью банду посадим на те же харчи, в те условия. Разве не интересно, какие рычаги будут воздействовать на подмененное сознание и возвращать человеку прежнее?
— Сознание, ты ж понимаешь! Не равняй себя с испорченными людьми. Главное Око в том сильно заинтересовано, а мы исправлять. Только попробуй! И по одному полковнику, за каждым ухом, обнаружишь.
— Мы же аккуратненько, капитан очень уверенно ведёт корабль средь препятствий.
— Он старается — и нам не ударить лицом в грязь.
На другой день ЛадоПер выдал мне полную схему и плановое обслуживание узлов и систем шлюза.
— Ты меня снова удивил.
Он затаил улыбку, выдал:
— Теперь займусь двигателем.
— Стоп-стоп, не гони лошадей. Ещё никому не давали темы двигателей. Мы её берём в кольцо, двигатели — для крупных специалистов.
— А крупнее меня да тебя на борту никого не видел.