Кривое орудие с острым лезвием сгодилось для снятия пены. Она уже превратилась в корку; после первого скрежета, я не запускал лезвие глубоко, смахивал пластами, какие скапливались под ногами. Оглянулся разок на шлюпку, чтобы определить, на каком расстоянии от знакомого выступа вход. Резал да поглядывал по сторонам. Если никто не окажется, значит, всё под контролем программы.
Неожиданно БероГора подала голос:
— Руки вверх! Дёрнешься — простишься с жизнью!
Я отложил резак, приготовил карманный баллончик к бою. Он никого не убьёт, но даст мне временное укрытие. Стойкое облако тумана позволит осмотреться, самому не высовываясь, достаточно приблизиться к краю и на пределе прозрачности осмотреться.
Тот, кого упредила лада, мне не был виден. Стало быть, он по ту сторону шлюпки. И вот тут пригодится баллончик.
У кормы набрызгал целый стог, вошёл в него и, придерживаясь за выступы обшивки, дал шесть шагов, седьмой добавил. Перед глазами почти прояснилась картина. На площадку выходила крепкая дверь, вся на заклёпках. Перед ней и был застукан хозяин или простой трудяга, кому не понравилось отключение шести роботов одномоментно.
С поднятыми руками, специалист осмотрелся, куда бы присесть.
— Можно, я присяду? Ноги болят.
— И что-нибудь нам устроишь? — БероГора открылась мне новым качеством. — Три шага вперёд, до крепёжной тумбы… Достаточно, вот на неё можешь сесть.
Её познания меня порадовали. Ловко же она взяла ситуацию под контроль. И про тумбы она знает, и куда палить, чтобы робота вывести из строя… Вот вам и явное преимущество, когда обучение идёт по нескольким программам. Настораживает только, почему дев допустили до стрельб на полигонах, а нас берегут. Неужели ради того, чтобы прежде времени не вошли во вкус долбить нечисть, без устали? Мы же, если разойдёмся, то трудно остановить; это понятно даже из простых поединков, на учебном оружии.
Я смело вышел из тумана, направился к гражданину, немного ущемлённому в правах, но то ли ещё будет! Из охапки проводов выбрал подходящий, попросил не сопротивляться, если хочет жить. Ноги накрепко увязал узлом с петлёй на кистях, обездвижил надёжно. Первым делом, выяснил, как разоблачить шлюпку от скорлупы.
— Найди баллон синего цвета.
— Он на мушке, иди! — БероГора обозначила, что её речи — не пустые слова. Рядом с сидящим просвистел холостой «бах». Дзинь — рикошетом впился в стойку стеллажа, доверху набитого запасными частями.
— Ты боевыми, что ли, палишь? — своим вопросом я постарался придать значимости моим шагам: я тут командую, и точка. Иногда находит такое желание покомандовать, когда никто не видит.
Ножка стеллажа не выдержала и пошла гнуться. Оборудование частью рухнуло на площадку, на двух приборах лопнули стёкла. Выступающая трубка пробила шкалу одного из них. Но я же не буду отвлекаться на мелочи: где здесь баллон синего цвета?
Эх, посмотрели бы на меня мать с отцом! Товарища я из плена как ловко выручаю. Струя жидкости съедала пену, как лёд пожирает кипяток.
Выход из шлюпки, он же и вход, образовался довольно скоро, я прикрыл вентиль, постучал кулаком в плиту.
— Есть кто?
Приглушённый голос связиста показался недовольным: «Сейчас открою!»
Он спрыгнул на площадку, оценил положение. Сразу к пленённому:
— Я разве подал повод, чтобы ты так с нами обошёлся? Сколько вас здесь, живых, я имею в виду?
— Один я. Программа избавляет от лишних движений.
— Уже неплохо. Тогда давай сделаем по-умному.
Пленный взбодрился. Кажется, до него дошло, что мы никакие не пираты, и понятие о чести некоторое имеем: разрешили сесть, — у пиратов посидел бы.
— Что нужно? — с некоторой надеждой, он поднял глаза на бывшего пленника.
— Докучает нам один кораблик, размеры его, конечно, великоваты.
— Это не имеет никакого значения. «Охотник» — считай, база с неограниченными возможностями.
— Ещё лучше. Ты его берёшь в оборот, и мы расстаёмся друзьями. После небольшого ознакомления с целями и возможностями твоей базы. По рукам? — Балуха протянул свою.
— Развяжи сначала.
А кто у нас главный специалист по обездвиживанию? Те же действия, только в обратной последовательности. Обычно я укладываюсь в десять секунд. Командир «охотника» только и сказал: «Умеешь!» Помассировал кисти, кивнул Балухе — иди за мной.
Они скрылись за дверью, а у нас с ладой появилось время для личного общения. Ты меня любишь, или что-то в таком духе — вот ни разу. Наши разговоры на магнитофон не запишешь. Сердца говорят на своей частоте, и нет ещё таких приборов, да и вряд ли появятся когда. Пусть в шлюпке нас и разделяют кресла, но я дотянулся и коснулся плеча, пальцами проник в густую косу. Тяжёлая, такой только корабли со дна моря вытаскивать.
Разговор можно затевать на любую тему, обоим интересно будет.
— Я немного завидую вашей программе обучения.
— Нас сложнее подготовить к убийству врагов, поэтому мы начинаем привыкать раньше.
— А ты понимала, что штука попадёт в стеллаж?
— Все данные на мониторе: угол, скорость, рикошет. И последствия.
— Придётся извиняться за повреждения, если Балуха договорится.
— Если договорится.
Находясь рядом, я понимал, что сердце бьётся неспроста, ликование переходит в желание утопить в объятиях и целовать, целовать… Глаза, волосы, руки — всё, что она подарила мне в ту ночь. Но мы на задании, которого никто не давал, свободная минутка выпала, и я теребил косу, представляя, что ладонь — это я сам, коса её — она сама.
А между тем, было бы не лишне осмотреться. Что поймём сами, что Балуха подскажет. Итак, имеем в своём распоряжении базу «охотник». Функции — э-э, берёт в плен корабли, независимо от размеров.
— Может, я погляжу роботов, сильно ли ты их повредила?
— Вообще-то, я стреляла на поражение.
— Они же должны покрыть пеной одного незнакомца. Двенадцать рук — это не шесть.
— Сходи.
— А ты прикроешь?
Она улыбнулась так чудесно, что места для сомнений не осталось: мы созданы друг для друга! И я просто обязан делать любимой подарки… может, тут чего присмотрю. И снова, как неполученный приказ, звучит в ушах: раз проникли — постарайтесь извлечь максимум выгоды от такого подарка. Про «охотников» много разговоров, и разных, а раз вам выпало выяснить правду, почему же не использовать оказию?
Есть, капитан! Беру инициативу на себя. Сейчас мы по винтику всё разберём и разузнаем, какие технологии для «невидимки» задействованы на объекте.
Само собой, пройтись по техническим коридорам — надо бы в первую очередь. Разрешение у командира получить, — я тронулся к дверям.
За ними вижу коридор, десять дверей в подсобные помещения. Гудение, наверное, приличное, когда оборудование включено. С пульта — а пульт у командира.
— Балуха! — без особой надежды, просьбу вместил в коридор. Не уместилась, раз не дождался ответа. Прошёл чуть вперёд, касаясь рукоятей. Ни одна дверь не подалась. В торце ещё одна, топаю и считаю шаги. На всякий случай. Потолок высокий, поэтому нравится, не нужно втягивать шею и спину гнуть.
Руку протянул, чтобы повернуть рукоять, а дверь сама распахнулась. Снова коридор, но уже попахивает жильём. Там, где питаются и спят, всегда приживается запах жизни.
— Иди сюда! — послышался голос связиста.
В каюте шесть кресел. Мне это показалось не оправданным. Бывают гости.
Они пьют что-то горячее, — из кружек поднимается пар.
— Садись. — Балуха пригубил напиток, старательно дуя в кружку. — Мы с командиром сошлись на том, что помехи нужно удалять. Мы удерживаем пост, нам пытаются помешать, — что я тебе рассказываю? И вот, представь: мы нашли общий язык. Имя командира может удивить, но уж что есть, то есть. Уймистер.
— Я слушаю, — механически отозвался командир. — Ах, это вы между собой.
— Так на чём мы останавливаемся? — напомнил Балуха. — Коль наш новый знакомый, командир «охотника» Уймистер, убедился, что пост держим на законных основаниях, то он готов применить имеющиеся навыки, чтобы отвадить разбойников и прочий сброд от поста. Мы же, со своей стороны, обязуемся исполнять роль подчинённых — если в том возникнет необходимость. Кстати, эта пена имеет определённые параметры. Из-под неё ни один экипаж не докричится, чтобы пришли дружки на помощь. Я всё правильно говорю, командир Уймистер?