В какой-то момент генераторы взяли повышенные обороты. Командир сводил две точки по времени и месту. Удачи тебе, Уймистер!
Когда звук оборвался разом, другого объяснения искать не надо: мы стали видимы, и автоматика должна совершить рывок от чёрной глыбы, которую до сих пор приборы не наблюдали.
Прыжок линкора зафиксировали два свидетеля. И тут случилось непоправимое! Пусть в сводках военных объект назовут шальным метеоритом, мы могли бы им возразить: какой же он шальной, если раз в пятнадцать лет пролетает эту точку? Но не будем, мы просто случайные свидетели крупной аварии. Флот противника лишился одного из легендарных линкоров. Похоронная команда будет суток двадцать собирать обломки, латать и штопать «мешки», чтобы передать родным то, что удалось собрать.
Наша сторона может даже выразить соболезнование семьям погибших, и командованию, с подтекстом: что ж вы проморгали? Не ведая леса — по ягоды не ходить.
Понятное дело, на борту Б-2403» сыграют чисто роли случайных свидетелей, никого подготавливать не нужно. А вот последствия «трагедии» какое-то время повисят в средствах информации. Обломки с маркировкой передадут в музей славы, потом, при смене руководства, историю затрут — как и не было, из музея тихо вывезут детали и пустят на переплавку. Исполнителей чужой воли всех караулит та же участь.
Мы отошли подальше, я уже думал, сейчас поспим часок-другой, да не сошлось. Командир вновь собрал совещание. С его слов, к месту гибели подгребут многие экипажи, среди них может оказаться «Каратель» — тоже крупный линкор, особо отличившийся на порабощённых планетах.
Мы снова уставились в таблицы. Как на зло, поблизости ни одного «шального».
— Может, оно и к лучшему? — Балуха всё ещё водил пальцем по строчкам, надеясь на чудо. — Два случая подряд вызовут сомнения в случайности. Нам бы тихонько вернуться восвояси и переждать панику.
Мистер Уймистер оставался на своей волне, вёл поиск, как почтальон — почтовый ящик. Планшет старой модификации в его руках жил, вопреки гарантиям и моде. У хорошего хозяина вещи служат веками. Стоило ему подать голос, как всё стало понятным.
— «Каратель»? — уточнил Балуха.
— Он самый! Родненький, как же давно о встрече с тобой я мечтал!
Мы переглянулись. Придётся ещё разок уступить. У человека может исполниться давняя мечта, как ни посодействовать?
По приглашению командира, мы вошли в его рубку. Помимо знакомых приборов, мною замечены странные. Изобретатель, одним словом. С потолка, например, свисала трубка, имевшая на конце подобие человеческой руки. Ужас!
— А рука-то женская, — заметила БероГора.
Изобретатель чуть покраснел:
— Я сейчас уберу. Это я спину иногда почёсываю. Бывает, заработаешься, так и душ нет, как принять.
Мы расселись вдоль стены, по привычке уставились на монитор.
— Который из них «Каратель»?
Конечно, поди разберись, около сорока военных скопилось, чтобы отдать дань памяти…
— А кто вообще придумал этот обычай? Постоять рядом с местом трагедии, не глупость ли? Вирус смерти запросто можно подхватить, это же всё на уровне созерцания передаётся, особенно новичкам. — БероГора взяла на заметку два корабля, пометила красными точками.
— Они тебе знакомы?
— Встречались. Покидали как-то полигон, они нам дорогу перегородили. Пришлось пломбы вскрывать и сделать предупредительный.
Я наблюдал за мистером изобретателем. Он буквально ожил, изредка постукивал себя по мягкому месту, вынуждая нас сдерживать смех.
— Опаздываешь куда? — Балуха расцвёл, точно маковое поле. — Лучше скажи, чем помочь.
— Благодарю, но я сам. Это личное.
Само собой, мы обратили внимание, что на «охотнике» часть оборудования устарела. Хозяин приобретал только самое нужное, со старыми вещами мирился, и, по-моему, где-то выигрывал. Простая кровать, на пружинах, простые кресла, старенький монитор. Ну, хоть его-то можно было бы обновить?
По сравнению с нашими, на этом краски заметно бледнее. Сам попривык и разницы не замечает. И фотографии, конечно, привлекали внимание. Шесть человек, коллективное фото.
— Это кто такие? — Балуха рисковал, задавая вопрос. Вот угадай: обидится и спрячет либо может поделиться радостью.
— Это земляне. Группа поддержки. Побывал я однажды на старушке, охрана там — вам не рассказать. Подстрелили, я тогда ещё ходил в цвете спектров. Парни меня и надоумили стать «невидимкой». В гаражах у них, рядом со свалкой… Там столько дарового добра — мог бы остаться да выгрести половину. — Уймистер вёл «охотника» и охотно предавался воспоминаниям. — Поладили, одним словом.
— Как же тебя не вычислили наблюдатели? — Балуха оставался верен себе, умел делать несколько дел одновременно. Сейчас он нащупал данные по «Карателю», изучал характеристики.
— Это можно назвать чудом совпадений. Земляне собрали водородную установку, малость с алюминием переборщили, и она рванула в тот самый момент, когда мой корабль грохнулся в то же место. Обгорел, шрамы зарубцевались. Подорожник и водород… Словом, я сделал им минусатор: через диод — электрод из нержавейки, второй из алюминия. Как в сети у них двести двадцать вольт, то минусатор тянет — будь здоров.
— Они помогли тебе, ты им — и что в итоге?
— Они перешли на водородное питание. И не стареют клетки. В условиях старой Земли, это очень своевременный шаг. Власти всячески укорачивают им жизни, а водород аннулирует все попытки. Думаю, уже скоро люди будут жить до двухсот и дальше, кто применит опыт.
Глаза постепенно привыкли к бледности изображения. Я голову ломал: мы идём прямиком в пасть к хищнику, и командир настолько уверен, что… Мне лучше не мельчить. Хотел вояка придти на борт с обыском — не сложилось. А почему не торопился? Видимо, там понимали, что их действия нарушат соглашение. Ваши пограничники тут, наши тут, и никаких поползновений.
А мы тихонечко ползём. Им можно — можно и нам.
Наконец, капитан пробился к нам, вышел на связь с Балухой. Тот набрал код и отправил. Я прикинул в уме смысл сообщения: у нас порядок, не мешай, дело есть серьёзное.
Капитану, должно быть, довольно знать, что с нами порядок, и на том благодарность.
Говорят, в крупных городах сложно передвигаться на технике. Много её. Мы угодили примерно в такую же ситуацию. Около пятидесяти кораблей как бы образовали круг. Похоронные команды уже носились с сетями и подбирали всё, до чего могли дотянуться. Часть обломков получила приличное ускорение и исчезла из поля зрения на несколько лет. Спустя пять лет можно повторить попытку выловить хотя бы ящики с записями самописцев. В этом случае, результаты новых находок либо подтвердят официальную версию гибели, либо опровергнут.
Балуха шёпотом потревожил командира:
— Где этот?
Уймистер подсветил один из кораблей мигающей точкой. Пока глаза наблюдателей прикованы к точке столкновения, легче проскочить по тылам и подкараулить момент.
Крупные скопления глыб, с интервалом в три часа, проходили рядышком с маяком траура. Около года повисит, службы будут поглядывать да корректировать привязку к координатам, потом увезут — в другом месте может пригодиться.
У «Карателя» система обнаружения задействована на сто процентов, вот кого вам бояться, спрашивается. Кругом все свои. Или это уже из разряда психологии: нагадил раз — теперь оглядывайся постоянно.
Уймистер многозначительно оглянулся. Если я верно понял, то он хотел сказать, что в лоб не пойдём. Пусть их приборы попривыкнут к помехам, пусть специалисты думают, что они из-за скопления трёх флотов. Надо, как домашнее животное, погладить по головке: спи, всё у нас спокойно, ещё молочка налить?
Балуха начинал ёрзать. Его мысли на лбу написаны: пора бы расходиться, формальности соблюдены.
Стоило одному кораблю отсалютовать, как и прочие посыпались: у всех срочные дела, брошенные объекты. На ином, чуть ослабишь внимание — тут же восстание поднимают рабы.
«Каратель» отметился жёлтым салютом, развернулся на месте…