Стоило им уйти на шлюпке, полосатый вышел на меня, как караулил возможность.
— С некоторым опозданием, тороплюсь поздравить. Рад приветствовать на борту «охотника» нового члена экипажа. Ура! А теперь к главному. Только не подумай, будто я караулю случай, когда ты остаёшься в одиночестве. Это пустяки. Тут разговор посерьёзней. Бывал я на борту «Б-2403», бывал, пообщался и с капитаном, и с ЖелоТроном, историком вашим. Так вот, меня просили передать — ну, не сразу, в минуту передышки, скажем так. И очень просили не сообщать, чьи слова я сейчас передам. Из рук в руки… Нет, как-то иначе, но опустим мелочи. Итак, я недавно понял, как сильно вы… ты интересуешься историей старой Земли. Чтобы раскрутить весь клубок фальшивок и ложных свидетельств, нужно принять две вещи (про третью я поведаю в следующую встречу). Кладбища придумали попы. Попов придумали евреи. Они же придумали христианство. И точка! В эту схему укладываются все события, которые мы смело называем порабощением коренного населения. При Петре палками выбивали отказ хозяев от родовых земель, в пользу создаваемого Петром государства. Потом захватчики взялись за распространение эпидемий, но колокола на ведических храмах прекрасно защищали местность. И началось: Пётр приказал снять колокола, попы и армия взялись за снос древних храмов, на их местах возводили христианские. Восстания против картофеля, против спаивания, против поборов церковью прихожан — всё выливалось в кровопролития. Любая война, с разницей в пятьдесят лет, (плюс-минус) — всегда с одним итогом: осталось двадцать процентов мужчин — войну можно завершать.
Я подождал. Больше ему нечего сообщить, приказ исполнил.
— Я могу идти?
— Конечно. Я принял к сведению, теперь буду думать, как жить с этим.
— У меня есть ещё несколько позиций, какие необходимо озвучить в первую очередь.
— Отлично! Я приглашу тебя, когда усвою этот материал. Вопросов будет много.
— Мы их разобьём в прах, на следующей лекции. И один малюсенький, сей час, если не против?
— Говори.
— Знаю наверняка, вы… ты дал мне второе имя. Полосатый. Оно мне тоже нравится. Можете так и обращаться.
— Договорились. — Я очень старательно вглядывался в его рожицу, надеясь поймать малейшие изменения в структуре. Маска, на которой случаются искажения. Допустим, это изобретение Уймистера: надоело ему видеть одноразовое изображение, вот он подумал — и сотворил. И надо стать хорошим мастером наблюдения, чтобы уловить оттенки на лице. Как Уймистеру удалось оживить маску — это тема для разговоров за вечерним чаем. Вы же видели сами: чай бывает жидким, жёлтым и твёрдым, с имитацией заварки у дна. Готовился к встрече, перед БероГорой вот тоже хотел блеснуть.
Монитор сообщал, что наши благополучно высадились на стоянке крепости Разма-Зея, прошли таможенный досмотр. Шлюпка тоже обыску подверглась, и у меня родилась идея.
Оставил голосовое сообщение: «Раз шлюпку досмотрели, второй раз проверять не будут. А вы на секундочку отлучитесь, и назад!»
Они план поняли по-своему. Пока БероГора топталась на виду у охраны, командир мигом обернулся! Я с аквариумом встретил его на входе. Схватил часть Пузырёши, запихал под комбинезон и сделал шаг назад. Шлюпка выдохнула — и нет её. Я бегом к монитору. На стоянке полный порядок, никто никого не обыскивает… А вон тех, только совершили посадку. И ещё два корабля, побогаче. Прибывали настоящие игроки, кто может за вечер разбогатеть либо разориться. Но совсем простых, рисковых, здесь, кажется, не видно. Телохранители — ну, это понятно, как без них? И вереница родственников: благообразная старушка, дочки, невесты и внуки. Они тоже развлекаются, наблюдая чужие смерти?
Эти моменты я зафиксировал через камеру, закреплённую на милой головке. С появлением командира, изображение с двух камер как бы свелось в одно. Глазам даже пришлось пережить несколько неприятных эффектов от наложения.
Попривыкнув, я смотрел в оба. Начиналась импровизация. Вход в тоннель приоткрыт, да на входе два здоровяка. Вроде и не охраняют, однако приглядывают. Вот к ним, не рассчитывая на задержку, подалась БероГора, с охапкой мётел. Командир пояснил, что знакомый проживает в самом тоннеле, дверь в каморку обычно все проходят мимо.
Я отмотал назад. Лада обнаружила забытую метлу, подсуетилась, как она умеет, и девять копий, вместе с оригиналом, взяла под руки и пошла в атаку.
Крепыши даже не поднялись:
— И куда тебя, красавица, понесло?
— Ты дурак, что ли?
— Что-то я тебя раньше не видел.
— Дочь свою не узнаёшь? — БероГора прислонила инструмент к стене и шагнула к бугаям. Говоруна детально изучила, решила его обработать. — Как переспать — охотников полно, мама говорила — он о тебе и не вспомнит. Я чуть не поругалась с ней: как, говорю, не помнит? Скажи, кто он, где найти. Ты тогда служил на «Чёрном принце», хотел выйти в старшие помощники.
— Ты сама откуда? — воин потрошил воспоминания, надеялся на подсказку.
— Гай-Ра-Гай. Яблони — уже забыл?
Оба заволновались. Конечно, в жизни многое случалось, но и девочка могла обознаться.
Говорун спохватился, прикрыл рукой нашивку над карманом.
— Как моё имя, напомни?
— Дубина неотёсанная! Ты большего не достоин! Сколько я ни добивалась, мама твердила одно: «Дубина неотёсанная!»
Задачку БероГора им задала, они стали перепроверять себя — в каком году, где, при каких обстоятельствах. Её не трогали пока, а тут и «хозяин» метёлки появился. Крику наделал — кто стащил метлу. Она стала объяснять, что её попросили забросить по пути, и указала на новый инвентарь. Тогда помоги занести, — ну, совсем понятный диалог, интереса совсем не представляет.
Я слегка нервничал, механически потирал ладони.
Мои красавчики исчезли в каморке, почему-то трансляцию прервали. Может, ради того, чтобы разговор не перехватил случайный оператор. О, надо внимательно осмотреться! Я же не для себя стараюсь! Автоматика успела вычислить троих операторов. Парни от скуки шарили по окрестностям, переговаривались меж собой. В основном, оценивали приезжих. «Вот это задница!» — «Где ты видишь?» — «Сорок второй сектор. В жёлтом костюме». — «Она на прошлой неделе бывала у нас, я запомнил. Интересно, откуда прибыла».
Пока первые смаковали формы, третий залазил в базе данных. Выдал членораздельно — возраст, место рождения и нынешнего проживания, замужем, детей не имеет. Купается как сыр в масле, все удовольствия у её ног, муж дрожит над ней, все прихоти готов исполнить, днём и ночью.
Грусть навалилась — вот совсем не хочется знать про их мир, которым они вполне довольны. Не у станка стоять, а стать слугой системы, в надежде, что она однажды оценит твою преданность. Или не оценит: много вас, и каждый готов на предательство, как кто-то другой поманит.
Я запросил обзор территории. На стоянку прибывали и прибывали гости, монитор предложил десяток окон. Вот эти группы, готовые сложить головы в драке, которые не хотят понимать, что многие доживают последние часы жизни. Уверены в победе, пока затравщик не пояснит правила, перед самым заходом в тоннель.
Первая группа пошла. Короткая инструкция, этих вроде разбивают надвое, стенка на стенку. Ставки не высоки, они для разогрева публики. Им обещаны хорошие призовые, если постараются сражаться «честно», и зрители могут швырнуть пачку купюр, а особо понравившемуся бойцу могут сделать хорошее предложение.
Я сидел, как на гвоздях. Наши что-то долго уговаривают метельщика. Либо он хочет денег, набивает цену.
Эй, вы! Дайте картинку! БероГора, ты же разместила маячки для наблюдения, почему не включила?! Я же волнуюсь!
Услышала! Или командир с пульта запустил. Теперь я как бы порхал над площадкой. Но где наш знакомый полковник?
Минуты не прошло, он появился с одним из местных. Устроитель правил и куратор, с деньгами они уже разобрались, условия подписаны.
Уиль Штирль потирал руки, вышел к своим и стал разогревать обещаниями. Его слушали очень внимательно, из двенадцати лбов лишь двое не верили словам, прочие ликовали.