Позже, эти охоты были применены при разработке компьютерных игр, с той лишь разницей, что картинке искусственно придавался вид нарисованной мультипликатором.
Полосатый не тревожил, что говорило о полной загрузке. Старался за двоих, не иначе. Я поглядывал на командира и таил вопросы. Некогда ему. «Охотник» шёл к скоплению, как на прогулку! Словно мы заехали на базар пополнить запасы.
Терпение заканчивалось, как я ёрзал в кресле, дошло, наконец, по назначению!
— Говори, пока есть минутка.
Как же я был признателен командиру!
— Мы так смело подходим к группировке…
— Смерти не существует.
— Смелость, конечно, имеет свои потенциалы.
— Плюс расчёт. Не сочти за дурака, который сунет руки в костёр.
Меня чуток настораживало, что противник чистил себе путь дроблением глыб. В целом, картинка выглядела так, будто плуг прошёлся по целине. Скопления вне маршрута сохраняли спокойствие, но кому не повезло оказаться на пути, готовились к новому циклу воплощения.
Лада волновалась, приглядывая за мной. Тревога передалась и ей. Как мудрая женщина, она подала знак, добилась внимания: «Всё будет хорошо», — произнесла одними губами.
Я вторил ей, уговаривал себя не поддаваться панике. А скопление вражьих кораблей и было рассчитано на внушение страха. Больно много их, для прорубания узкой тропы.
Увеличение позволило рассмотреть первые ряды. Командир иногда нисходил до комментариев.
— Это свежие разработки, в обход запретов. Они действуют по негласному одобрению. Совет наций настоял, чтобы группировке не поставлялись современные образцы, да рекомендации исполняют лишь те стороны, кто может пострадать от новых, адресных указов.
— Репты — единственные, кому закон не писан?
— Эту силу подкармливают многие, будто и соперничающие стороны. Только при захвате Земли, они все союзники, бывшие и настоящие. Раскол больше на публику: если кого-то возьмут за жабры, то мы с ним не дружим. А эта группировка кормится и живёт за счёт всех, кому однажды может понадобиться. Когда другие методы не помогают, есть такой полицейский: любой приказ исполнит, не раздумывая.
«Охотник» заходил с фланга. Гирлянды крупных линкоров придерживались единого порядка, будто помещённые в банку. Вокруг группировки рыскали разведчики и артиллерия, уничтожали все объекты, на которых можно замаскировать заряды. Торгашам, чьи глыбы использовались по назначению до сих пор, сего дня не повезло: склады с готовой продукцией измельчались в пыль, маячки не откликались на запросы.
Уймистер иногда сам контролировал работу генераторов, оставлял пост и отправлялся уточнять, справляется ли Сорокой. Тот частенько мелькал тут и там, на пределе заряда.
— Я за тобой ещё должен следить! Немедленно на зарядку!
И полосатый откладывал задачу, подключался к источнику. Со стороны было забавно наблюдать за преданным делу роботом. Как-то не встречался до сих пор такой экземпляр.
Уймистер сам определил зону, дальше которой углубляться не стоит. «Пусть пройдёт поезд». Видимо, мы попробуем на прочность тыловую решётку. Корабли, замыкающие группировку, других задач не имели, как ставить заградительную сеть. Они и цветом отличались — сплошь красным выкрашены основные поверхности, на иных нет опознавательных знаков.
— Они сильны, как никогда прежде. По крайней мере, молодому поколению внушают именно такую уверенность. Дошло до того, что громогласно заявляют, что в ту кампанию, с союзными войсками, они себя не могли показать полностью. Теперь развивают идею о том, что та сила, которой располагают на данный момент, вполне справилась бы с русскими, без помощи со стороны.
— А союзники?
— Не нравятся им такие разговоры, потому и проводят тихие мероприятия по укрощению потенциала. Вовремя не стреножь — получишь головную боль.
— Ловчат с вооружением?
— Вооружение почти то же, с небольшой разницей в системах наведения. Кабы не вздумали нанести удар по своим, кто требует подчинения общим нормам.
Красные корабли плели сеть, заполняя вытоптанную тропину многочисленными ловушками. Тут напрашивался пробный шар: пустить глыбу с маячком, пусть прощупает порядки. Хотя да, лучше не давать повода. Идёт стадо — ни малейшей тревоги, пусть шагает.
Наша пена, вдруг подумалось, в этом случае может показаться без пользы. Не имеется на борту нужного количества — первое, и второе: повторяться — значит, проявить слабость. Ищем другие способы, — я поглядывал в затылок изобретателю: на тебя одна надежда!
Полосатый носился с химикатами, готовил рабочее место в отсеке по соседству. Стало быть, как созреет идея, мистер Уймистер отпросится на часок. «Я отлучусь ненадолго, вы тут без меня уж постарайтесь», — мы с ладой ждали именно этих слов. Они так до обеда и не прозвучали. Полосатый доставил обед, замешкался, маяча у главного монитора. Между командиром и помощником свои тонкости, словно они прекрасно понимают и дополняют друг друга.
— Возможно, ты прав, — совсем неожиданно сказал в монитор изобретатель, напихал в рот из порции, жуя на ходу, кивнул нам:
— Вы остаётесь! Смотрите в оба! — И поспешил за помощником. Получается, тот мимоходом подал идею, которая не давалась, а вдвоём одолели.
БероГора взглядом пожелала им удачи, взяла управление на себя. И я не посмел отвлекаться, имея перед глазами армаду рептов. Тропина продолжала рост, внедряясь всё глубже в зону, которая прежде была закрыта для посещений группировкой. Ну, не хотели их видеть, согласовали координаты, подписали договор. Он аннулирован сего дня, и возражающих не видно и не слышно.
По курсу — обычный базар, и мы заинтересовались: зайдут или сотрут в пыль?
Обошли. Командующий, видимо, посчитал, что пустить кровь всегда успеет. И лишним разговорам повода не дал. Командующие сменяют друг друга, суть армии остаётся прежней. Наши жрецы умеют с именем работать, но, как правило, имя командующего берегут от чужих ушей. Есть представитель, готовый ответить на поверхностные вопросы прессы, есть помощники, следящие, чтобы лишнего не сболтнул который. Опасней другое. Кто-то научил рептов, дал подсказку: хотите стать равными среди равных — старайтесь: чем больше приблизитесь к человечьему облику, тем будет проще находить общий язык. Равные права подразумевают общие сходства, а о чём можно говорить с людоедами?
— Яр! — БероГора указала мне на планшет. На своём она нашла нечто, заслуживающее моего внимания. В почтовом ящике лежало сообщение, под шапкой «Интервью».
У всякой власти случаются кризисы, их избежать не представляется возможным по одной причине: во всех мирах есть чёткое разделение на тружеников и паразитов. Одни создают материальные блага, другие пользуются, без угрызений совести, что блага отняли у тех, кто мог их употребить сам. Посему власть изыскивает механизмы, как сгладить недовольство, создаёт или находит среднее звено, иначе — посредников, на чьи головы в первую очередь обрушивается гнев создающих. Профсоюзы, карманная оппозиция — как ни назови, они простые исполнители. Именно это звено позволяет власти воспользоваться паузой и выбрать вариант усмирения. В известной истории, однако, случаются события, какие трудно предусмотреть. В первую очередь, это касается союзников, с кем проводились совместные экспедиции против инакомыслия и неугодных лидеров, кто мутит воду и тормозит развитие прекрасно отлаженной системы.
Можно обратиться к примеру рептов. Союзники в прошлом, сегодня они тянут одеяло на себя и требуют равных прав. По заказу свыше, и проводились мероприятия, призванные ткнуть носом тех, кто хочет равноправия, не имея ничего общего с человеческими ценностями. Показательно одно интервью, прекрасно доказывающее невозможность признать за рептами равных прав с главенствующей расой людей.