Генеральный прокурор в Брауншвейге Фриц Бауэр, один из тех немногих людей на государственной службе в Германии, кто подвергался гонениям при нацизме, использовал возможность усадить на скамью подсудимых прежний режим в лице отставного генерал-майора. Под давлением общественности Германии и международной прессы и благодаря участию специалистов судебный процесс над Ремером в марте 1952 года стал вехой в процессе пересмотра законов о нацистских преступлениях. Впервые немецкий суд объявил Третий рейх неправовым государством, а сопротивление Гитлеру назвал актом любви к родине. Сам Ремер не сумел ничего этому противопоставить, за исключением заявления о том, что и сейчас поступил бы точно так же. Суд приговорил его к трем месяцам тюремного заключения за сквернословие и оскорбление павших.
В то же время процесс по делу о запрещении его партии продвинулся так далеко, что осенью 1952 года немецкий конституционный суд объявил Социалистическую имперскую партию распущенной. Отто Эрнст Ремер, чтобы избежать тюрьмы, скрылся в Египте. Вместо него в тюрьму сел другой видный партийный деятель: доктор Франц Рихтер, поборник тотальной амнистии для нацистских преступников, в 1950 году перешел в Социалистическую имперскую партию, которую он с того времени представлял в парламенте. Через два года двое полицейских задержали его в фойе бундестага. Под своим настоящим именем Фриц Ресслер он был при нацистах руководителем одного из областных управлений НСДАП.
После войны он скрылся и залег на дно. Приобрел новые документы, согласно которым стал учителем истории Францем Рихтером, но не отказался ни от своих взглядов, ни от своей семьи. Под фамилией Рихтер он повторно женился на своей же жене и усыновил собственных детей, которые сохранили фамилию Ресслер. Он был так уверен в надежности своей легенды, что, не побоявшись риска, стал политиком и выступал публично. На свою беду однажды он подписал в бундестаге документ своим фальшивым именем и был обвинен в подделке документа.
Случай Рихтера-Ресслера благодаря своим уникальным обстоятельствам попал в прессу. Однако по оценке министерства по делам семьи, в 1954 году число проживавших в Германии под чужими именами бывших нацистов составляло по меньшей мере 60 000.
Лобовая атака правых на учреждения послевоенной демократии выявила в новом обществе и самое лучшее, и самое худшее. Враги нового общества из правого лагеря заблуждались, когда воображали, что уже находятся на пути к повторному захвату власти. Новый государственный порядок не был просто фасадом. Лишь небольшая часть населения жаждала вернуться к условиям диктатуры. Большинство немцев испытывали отвращение к деяниям нацистов и вступали в борьбу с ними с помощью правового государства. На открытом процессе Ремера дух нацизма потерпел тяжелейшее поражение.
Несмотря на внимание, вызванное в Германии процессом Ремера, подобные события практически не влияли на дискуссию об отношении немцев к своему наследию. Кое-кто по-прежнему твердил, что о своем личном прошлом лучше всего просто помалкивать, пока это прошлое не выдернуто на свет божий. Соответственно, еще в середине пятидесятых большинство придерживалось удобной теории заговора, согласно которой вся ответственность за преступления Третьего рейха лежала на Гитлере и нескольких приближенных. А с другой стороны якобы были «миллионы заблуждающихся», от имени которых выступал в бундестаге доктор Франц Рихтер, он же Фриц Ресслер. В своем представлении они были жертвами, заслужившими второй шанс. Вопрос об ответственности каждого отдельного человека был вытеснен из поля зрения общества, хотя последствия войны во многих семьях были далеки от осмысления.
Именно на это указал в своем новогоднем обращении 1949 года Теодор Хойс, когда заговорил о потоке возвращавшихся в страну немецких военнопленных. После первой большой волны отпущенных домой в 1945-м в лагерях союзников продолжали оставаться миллионы мужчин. Снова и снова приходилось Ассоциации репатриантов[41] с помощью митингов и демонстраций обращать внимание общества на потерянных отцов, сыновей и братьев и напоминать, что все они не исчезли из народной памяти. Но те, кого все это больше не касалось, отворачивались от событий, происходивших в лагере для переселенцев Фридланд. Лица измученных мужчин и женщин с самодельными плакатами о поиске пропавших напоминали о том, что навсегда хотелось забыть. Мрачным напоминанием становились эти фотографии на плакатах, каждые пару месяцев проникавшие в гармонию новой нормальной повседневности.
41
Ассоциация репатриантов, военнопленных и пропавших без вести Германии (нем.