- Почему же меня никто об этом не предупредил?
- Как это никто не предупредил? Я только что сказал тебе об этом!
- Я имел в виду Отшельника.
- Отшельник - маг по обучению. Его силы не так велики, чтобы представлять опасность для целых миров. Я же говорю о законе для магов по крови. Отшельник объяснил тебе разницу?
- В общих чертах.
- Хорошо. Помни, Калки: за соблюдением законов следят все маги по крови. Против нарушителя объединяются сразу несколько магов, так что его ждут очень крупные неприятности.
- Почему же маги не объединились против боблинов? Почему они допустили, что погибли мои родители?
- Потому что боблины не нарушили закон магов. Маги судят магов, а не обычных смертных. Кроме того, Калки, я рассказал тебе то, как ДОЛЖНО исполнять закон, а не как он исполняется на самом деле.
- То есть и среди магов по крови имеются "паршивые овцы"?
- К сожалению, это так, - Маркандея тяжело вздохнул. - И хуже всего то, что несколько магов по крови установили свое абсолютное господство в Мире Магии. Они не позволяют новым магам заявлять о себе, и этим препятствуют развитию магических искусств в разных мирах.
- Ничего не понимаю! - воскликнул я. - Вначале вы говорите о каком-то законе, а потом заявляете, что его никто не исполняет и все нарушают.
- Закон исполняем МЫ, а нарушают его ОНИ! - с непередаваемой важностью проговорил Маркандея.
Я едва подавил скептический смешок. Везде одно и то же! Законы не исполняются потому, что следить за их исполнением должны те, кому это совершенно невыгодно. Вот и маги по крови, как следовало из слов Маркандеи, должны были бы сами ограничивать свои желания и возможности. Какой нормальный человек (или, в более широком смысле - какое нормальное существо) будет действовать себе в убыток?
- А кого сейчас больше, НАС или ИХ? - спросил я у Вечного Ребенка.
Тот слегка задумался:
- Трудно сказать. Количество миров бессчетно, маги рождаются и умирают. На протяжении своей жизни они, случается, кардинально меняют свои взгляды... Думаю, следует принять соотношение двух различных позиций как один к одному. В этом и заключается основная причина вечной непрекращающейся борьбы...
- Между добром и злом?
- Нет, - покачал головой Маркандея, - между НАМИ и ИМИ.
- Насколько я понял, в настоящее время в Изначальном мире, на Земле и в Мире Магии ОНИ имеют численное превосходство, - заметил я.
Вечный Ребенок посмотрел на меня:
- Вот потому-то, Калки, я давно ждал твоего появления. И многие другие ждали твоего прихода. Ты должен восстановить нарушенное равновесие.
- Похоже, выбора у меня нет? - сказав это, я почему-то в первую очередь подумал о своих родителях, во вторую - об оборотнях с магическими кинжалами, и только в третью - о самом себе.
- Выбор есть всегда! - наставительно произнес Маркандея. - Прежде, чем ты решишься ступить на путь магии, я должен еще очень многое тебе рассказать.
- А я думал, что мы прямо сейчас отправимся в Мир Магии на гору Меру.
- Ты нетерпелив, Калки. Или ты чувствуешь, что готов к полету на колеснице, запряженной драконами?
- Нет, не готов, - честно ответил я, еще раз взглянув на картину.
- Вот видишь! - Вечного Ребенка заметно обрадовал мой ответ. - Тогда слушай...
И древний маг, выглядевший, как мой ровесник, вновь заговорил о близких и далеких мирах, о населявших их существах, об их внешнем виде, нравах и обычаях Прогуливаясь по дворцу, он показывал мне разные картины, и в нескольких я узнал копии ключей из моего альбома. Теперь чужие и непривычные миры пугали меня не так сильно, как вначале. От Маркандеи я узнал, что кровь магов защитит меня от многих опасностей и болезней. В других мирах жили непохожие на людей, но такие же разумные (или такие же неразумные) существа, с которыми можно было договориться, если, конечно, знать, кому, что и как говорить.
Вначале я слушал Вечного Ребенка с интересом. Но на сороковом мире я понял, что мои мозги уже не успевают "раскладывать по полочкам" поток информации. На шестидесятом мире я не выдержал:
- Все это, конечно, очень здорово, но мне хотелось бы знать, нужны ли мне сведения о двоякодышащих двухжелудочных грибах-рептилиях, которые живут в плотной газовой оболочке мира Уульвууля? Едва ли я когда-нибудь окажусь в этом мире, а если даже и окажусь, то без скафандра даже кровь магов позволит мне прожить там всего несколько минут? Мы уже, наверное, неделю беспрерывно обсуждаем далекие миры, даже в туалет некогда сбегать...
Я осекся. И в самом деле, судя по всему, на острове Маркандеи я провел не меньше недели. По крайней мере, я мог вспомнить, что несколько раз ел и спал. Но во всем огромном роскошном дворце я не видел ни одной туалетной комнаты. Более того, я не испытывал элементарных физиологических потребностей. Что-то здесь было не так!...
...Стоило мне об этом подумать, как в ту же секунду мир вокруг меня заколебался, расплылся, и я обнаружил, что стою под палящими лучами солнца на старой асфальтированной дороге, а передо мной на обочине сидит Маркандея с флейтой.
- Что?... Что это было?!! - воскликнул я.
Нож-бабочка оказался в моей руке раньше, чем я подумал о возможной опасности.
Маркандея улыбнулся:
- Не бойся, Калки, это майя.
Я знал, что "майя" - это иллюзия реального существования. О ней много говорится в индуистских мифах. Многие восточные мудрецы утверждали, что вся наша жизнь - всего лишь иллюзия. Но одно дело читать о майе в книгах, и совсем другое - испытать это ощущение на себе.
- А сейчас майя закончилась? - осторожно спросил я, оглядываясь вокруг и проверяя свои ощущения.
- Ты сам-то как думаешь?
- Не знаю. Смотря что ВЫ называете майей.
- Я больше не поддерживаю созданную мной майю. Тебя окружает только та иллюзия, которую обычно именуют "реальностью".
Я махнул рукой:
- Об этом я читал! Если нас окружает не реальность, а майя, то должен быть кто-то, кто создает иллюзию для всех людей, для всех живых существ. Скажите, что НА САМОМ ДЕЛЕ скрывается за иллюзией?
- Если бы я знал... - вздохнул Маркандея. - Если бы хоть кто-нибудь это знал... А ты молодец, Калки. Ты распознал мою майю быстрее, чем все, кто приходил до тебя. Некоторые проживали в майе целую жизнь, и только после того, как я разрушал иллюзию, возвращались к реальности. Вернее, к тому, что привыкли считать реальностью.