— Что здесь происходит? — возмущенно вопросила разодетая, словно на званый вечер, мадам Фау. — И как в доме оказалась эта девица?
— А вы не в курсе? — невинно поинтересовалась я.
Появившееся на лице собеседницы недоуменное выражение убедило меня в том, что она действительно не в курсе.
— Дело в том, — пояснила я, внимательно наблюдая за собравшимися, — что через несколько часов я куплю этот дом у мадемуазель Энниль и стану полноправной хозяйкой особняка.
Да, теперь я могла поклясться, что никто, кроме Акси с Генри, об этом не знал — слишком уж ошарашенными они выглядели, мадам Фау даже дар речи потеряла. Но, увы, довольно быстро его обрела и уточнила:
— Акси, это правда?
— Да, — весьма лаконично кивнула девушка. — Это мое решение, и обсуждению оно не подлежит.
Внутренне ей поаплодировав, я вернула себе внимание собравшихся.
— Но здесь я попросила вас собраться совсем не по этому поводу. Дело в том, что сегодня ночью было совершено очередное, второе покушение на жизнь мадемуазель Энниль, и я точно знаю, кто его организовал, равно как и то, кто убил мсье Энниля.
— Но дядя погиб в результате несчастного случая, — возразил мне Антей.
— Это только так кажется. И скоро вы все со мной согласитесь.
— Погодите. — До мадам Фау дошел смысл сказанного. — То есть одного из нас обвиняют в убийстве? — Она обвела столовую взглядом. — Но это же полный бред!
Судя по выражению лиц, экономка и Антей были с ней совершенно согласны.
Тут я, изрядно, кстати, уставшая за прошедшую ночь, разозлилась и рявкнула:
— Если вы немного помолчите и дадите мне возможность, то я все расскажу в самые сжатые сроки.
Мадам Фау собралась было вставить несколько слов, но передумала и, захлопнув рот, недовольно на меня воззрилась.
Убедившись, что собравшиеся готовы слушать, я приступила:
— Итак, с чего все началось? Мсье Энниль, спускаясь ночью на кухню, не удержался на скользкой лестнице и, крайне неудачно упав, сломал шею. Но он до этого тысячу раз спускался и поднимался по лестнице. Что же вдруг случилось?
— Вы, возможно, забыли, — подала голос Мари, — но как раз накануне вечером с лестницы пришлось снять ковер.
— Ах да. Спасибо. Насколько я помню, причиной отправки ковра в чистку послужил разбитый на ней флакон одеколона. Скажите, мадам Фау, а вы часто что-либо бьете? У меня сложилось на ваш счет несколько иное впечатление.
— И правильно, — пробурчала мадам. — Меня тогда напугало... — Она замялась.
— Что именно?
— Да я сама не знаю, — неохотно созналась собеседница. — Просто раздался странный звук, и злополучный флакон словно сам выскользнул из моих рук.
— Мама, не преувеличивай, — урезонил ее Антей.
Мадам гневно сверкнула глазами.
— Я не преувеличиваю. Я неплохо себя контролирую и не имею привычки просто так ронять вещи.
— Хорошо, — подытожила я, — с ковром разобрались. Пойдем дальше. Мари, вопрос к вам. Скажите, в какой обуви ходил по ночам мсье Энниль?
Ненадолго наморщив лоб, экономка ответила:
— В той же, что и днем. У него были любимые домашние туфли, привезенные в подарок родственниками.
— А какая у них была подошва? — продолжала я допытываться.
— Возможно, будет проще, если я их вам просто покажу? Шэмми, будь добр, принеси туфли мсье Энниля.
Домовой неслышной тенью скользнул к двери и вскоре вернулся, неся пару довольно простых туфель. Взяв их в руки, я тщательно осмотрела подошву и повернула ее к остальным.
— Как вы можете сами видеть, будучи обутым в эти туфли, очень сложно поскользнуться даже на лишенной ковра лестнице. И я имею веские основания подозревать, что мсье Эннилю помогли упасть.
Экономка громко охнула и тут же прикрыла рот рукой, Акси с растущим подозрением обвела взглядом собравшихся, Генри же с семейством Фау хранили молчание и, не шевелясь, на меня смотрели.
— Идем дальше. Первое покушение на Акси. Как вы, должно быть, помните, оно состоялось непосредственно в ночь приезда мадам Габриэллы, после разговора за ужином касательно продажи дома.
— И что? — с не свойственной себе невоспитанностью влез Антей.
Чуть было не ответив: «И то!», я вовремя прикусила язык и спокойно поинтересовалась:
— А ты не видишь ничего подозрительного? Сразу после подписания договора о продаже дома погибает мсье Энниль, затем его наследница принимает решение не идти наперекор воле отца, и тут же на нее устраивают покушение. Ни на какую мысль эти два эпизода не наводят?
— Наводят, — хмыкнул Антей. — Что у тебя слишком богатое воображение. Дядя просто поскользнулся на лестнице, а Акси всегда была безголовая и, очевидно, слишком рано закрыла дымоход.
— И ты искренне в это... — начала было я, но тут Акси, гневно сверкнув глазами, отрезала:
— Тебе прекрасно известно, дорогой братик, что я никогда не закрывала заслонку сама, так что поверь, и на сей раз я этого не делала. Не стоит выставлять меня полной идиоткой, лучше займись поиском нового дома для себя и матери. Отец просил меня о вас позаботиться, и я это сделаю. Но после — живите как знаете и оставьте меня в покое.
Ух ты! Отличное выступление. Столь необычное для девушки поведение несколько огорошило собравшихся. Генри, к примеру, не веря своим ушам, с гордостью смотрел на нареченную, Антей открывал и закрывал рот, словно рыба, неожиданно для себя оказавшаяся на берегу. Первой обрела дар речи мадам Фау — прижав руку с груди, она с трагизмом в голосе изрекла:
— Вот она благодарность за то, что я тебя растила, ночей у кроватки не спала, все нервы себе истрепала, когда ты болела. Говорила я этому упрямому Надалю — отправь девчонку в интернат, ее там человеком сделают, нет, не послушался, и что теперь? Родную тетю из дома выгоняет... дожили.
— Мама, — попытался урезонить ее Антей. — Нас никто не выгоняет, мы просто переедем в особняк поменьше, вот и все.
— Да? — плаксиво уточнила мадам. — А экономка у нас будет?
Тут мне надоела затянувшаяся семейная сцена, и, выразительно постучав туфлей покойного о стол, я дождалась, когда все повернутся в мою сторону, и продолжила:
— Меня, в отличие от Антея, упомянутые два эпизода навели на несколько другие мысли: конкретно — что кто-то из домочадцев очень не желает продажи особняка и пытается помешать этому всеми доступными средствами.
— Но почему же этот кто-то не хочет продать особняк? — непонимающе спросил до сих пор молчавший Генри.
Реплика оказалась очень к месту, и я, благодарно на него взглянув, ответила:
— До недавнего момента я была практически уверена, что это связано с кладом, спрятанным в доме одним из бывших жильцов, мсье Морихом, в прошлом известным ювелиром, но не так давно мое мнение изменилось.
— Клад? — с интересом переспросил Генри. — Что за клад?
— Да, — встрял Антей, — мне тоже очень любопытно. Что за клад, большой? И где он спрятан?
— А ты не знаешь про клад? — с невинным видом спросила я у недавнего ухажера. — Извини, не поверю. — Затем, повернувшись к Генри, добавила: — Если ты не против, давай я расскажу позже, сейчас это не столь важно, поскольку, как я уже упоминала, клад на поверку оказался совершенно ни при чем.
— Хорошо, — пожал тот плечами, — продолжай.
— Окончательно все стало на свои места сегодня, после последнего покушения. Во-первых, с большой степенью достоверности установлено, что ни мадам Фау, ни ее сын, ни мадам Джоннси не знали о назначенной на завтра сделке, а в совпадения я не верю. Точнее, — поправилась я, — возможно, и поверила бы, но совершенно очевидно, что ни один не обладающий магическими способностями человек не в состоянии уронить тяжеленный комод на кровать.
— То есть, — немного оживилась мадам Фау, — вы признаете, что мы тут ни при чем. Тогда чего ради весь этот балаган?
— И кто все же уронил этот злосчастный комод? — присоединился к матери Антей.
— А вы не догадываетесь? — усмехнулась я.
Пятеро голов практически синхронно отрицательно качнулись.
— Тогда, если не возражаете, я начну сначала и соберу воедино все мелкие детали. Буду очень благодарна, если вы не станете меня лишний раз перебивать.