— Знаешь, — задумчиво сказал Джек. — Мне кажется, отец надеется, что я прибегу к нему с рассказом об ужасных, мучивших меня оборотнях, и дам повод для новой войны. Так вот, он не дождётся! — выкрикнул Джек.
— Кто и чего не дождётся? — спросил вошедший в спальню Брок, на ходу вытираясь большим отрезом ткани. — О, вы уже в постели?
— Отец не дождется от меня повода для того, чтобы нарушить мир! — повернулся к Броку Джек.
— Он и без тебя найдёт причину взяться за оружие, малыш. — Брок склонился над столом. — И, Баки, я твоего ученика лично выпорю на главной улице, прилюдно, и тебе добавлю. Ты за каким ему ключ от лаборатории оставил?
Фыркнув, Баки даже с места не сдвинулся.
— А что такое? Опять тонизирующим средством приторговывал среди твоих молодцов?
— Если бы. — Брок поднял на супругов сияющий весельем взгляд, упорно стараясь выглядеть как можно более серьёзным. — Не знаю, чем они его так обидели, но он им слабительного ливанул в котёл от всей широты души. Так эти орлы все кусты в округе и пометили, и удобрили, хоть за околицу не выходи.
Джек рассмеялся.
— Баки, а ты меня возьмешь в ученики? — спросил он. — Брок, а вдруг ты этого ученика выпорешь, а он тебе чесоточного порошка в штаны сыпанет?
По инерции почесавшись, Брок обречённо глянул на уже икающего от хохота Баки, который разве что по кровати не валялся.
Джек пощекотал Баки по ребрам.
— Ну прям щенята, — покачал головой Брок. — Теперь точно вас обоих выпорю, понятно, в кого он такой… сообразительный.
— Злопамятный ты, — отсмеявшись и утерев набежавшие слёзы, показал язык Баки. — Всего один раз-то и было.
— Мне и раза хватило.
— Кто же знал, что у тебя совет кланов в тот день должен был быть, но ты ничего, молодцом держался, — сверкнул глазами Баки. — Так рычал и скалился, что даже медведи впечатлились и под твои знамёна встали.
— А что ты сделал перед советом кланов? — спросил Джек у Баки и тут же повернулся к Броку: — Что он сделал?
Нахмурившись, Брок сел в кресло, закинув ногу на ногу, качнул головой.
— Рассказывай, чего уж теперь.
— Он меня тогда трахнуть хотел, — начал Баки.
— Не трахнуть, а ухаживать я пытался за тобой, — возмутился Брок.
— Но я-то подумал, что трахнуть, за то, что спас, вот и бегал от него, как мог, а он волчище настойчивый, упорный.
— Нравился ты мне.
— Ага, плешивый, однорукий.
— Блядь, Баки, давай не снова? — зарычал Брок, явно чересчур утомившись объяснять одно и то же.
— Ладно-ладно, — замахал тот руками. — Так вот, решил он меня трахнуть, а я, недолго думая, ему и ливанул в утренний отвар средство от мужского бессилия. Представь рожи совета, когда это всё, — Баки окинул Брока голодным взглядом, — поднялось в полную силу.
— О, думаю, совет впечатлился! — хмыкнул Джек. — Даже медведи!
Он расслабился со своими мужьями, в их общей спальне.
— Брок, иди к нам, — позвал Джек.
Брок лёг с другой стороны от Джека, обнял его со спины, укрывая от всего, согревая своим теплом, погладил по голове, коснулся губами виска.
— Возьмёшь нас завтра с собой? — попросил Баки, тихо заурчав.
— Возьму.
Джек чувствовал, что согревается и растекается, как горячий мёд. Ему было хорошо со своими мужьями. Спокойно и правильно.
— А что будет завтра? — спросил он. — Расскажите мне.
Натянув на Джека лёгкое покрывало, Брок принялся рассказывать о том, как соберет завтра всю волчью недоросль и будет гонять по лесу, выясняя, кто чего стоит: кого следует вернуть домой, родителям помогать, а кто и в воины сгодится. Потом тренировать начнёт. Сначала сдаст на руки воинам своего личного отряда, разбив новичков на десятки, а вот тех, кто вытянет науку, не сдрейфит, уже сам готовить будет.
Он говорил, говорил, говорил, отмечая краем сознания, что Баки задышал ровнее, уткнувшись носом Джеку в плечо, оплёл его руками и ногами.
— Брок, — неуверенно начал Джек. — Я слабее любого оборотня, я знаю, но, может, ты посмотришь, на что я сгожусь? Меня учили фехтовать и всё такое.
— Если хочешь, можешь завтра встать вместе с волчатами, — Брок погладил супруга по голове. — Гонять буду наравне со всеми, сам натаскивать. Согласен?
— А о тебе не подумают плохо? — спросил Джек. — Ну, что твой супруг слабее всех? Если ты не против, я буду только рад. В Шайло меня не принимали всерьёз.
— Малыш, мы выбираем сердцем, а не за красоту, силу или влияние. Обо мне могут думать и говорить всё, что им угодно, а вот вас я в обиду никогда не дам. Ты сильный, — тихо сказал Брок. — Лёг в постель с чудовищем, людоедом, хотя спокойно мог перерезать нам с Баки глотки, и мы бы сами горло подставили бы.
— У меня есть честь! — оскорбился Джек. — Я бы никогда! Как ты мог подумать!
— Я же говорю — сильный и смелый. Но ты уж прости, — Брок дёрнул уголками губ, от чего шрамы от ожогов на левой стороне лица проступили чётче, — с людской честью я встречался достаточно. Мы не знали тогда тебя, не знали, на что ты был способен ради своего отца. — Брок помолчал, бездумно поглаживая по плечу супруга. — Я Баки-то взял, потому, как он яды по запаху определить может.
— А были яды? — спросил Джек у Баки. — Если бы отец умел, он бы и меня отравил, лишь бы вы умерли.
— В воде для умывания дрянь какая-то была, в притираниях и смазке, что на столике стояла, — ответил за уснувшего кота Брок. — Баки долго изумлялся смелости твоего отца и наглости, смазку даже с собой забрал. Уж не знаю, зачем она ему.
— Ты поэтому меня без смазки ебал! — понял Джек. — И ведь не порвал!
— Именно, — согласился Брок, оскалившись. — А если бы среди ночи попёрся бы к своим за смазкой, меня бы не так, боюсь, при дворе бы поняли. Прости, что напугал, вообще за всё прости, — тихо прошептал он.
Джек поцеловал Брока туда, где шрамы на лице свернулись угловатым клубком.
— Всё хорошо, — сказал он. — Просто… у меня до тебя было всего два любовника, и оба… не так оснащены. Я испугался сначала.
— Неловко вышло, Сайлас уверял, что ты с радостью идёшь за меня и проблем в постели не должно возникнуть, мол, принц у нас всё знает и умеет, не маленький уже, — Брок со всей нежностью, на какую был только способен, глянул на супруга, провёл большим пальцем по его нижней губе. — Но ты так отчётливо меня боялся.
— У тебя оказался такой огромный, и ты оборотень… я не знал, чего от тебя ждать, — признался Джек. — Отец отдал меня за тебя, потому что меня наказывал. За то, что мне нравятся мужчины.
— Ты, малыш, как хочешь, но к Сайласу у меня вопросов всё больше и больше, — рыкнул Брок. — Богиня… — Он дёрнулся, хотел было подняться, но передумал, лёг на спину, затащив Джека себе на грудь, в очередной раз поражаясь, насколько он лёгкий и юный. — Я бы не причинил тебе вред, постарался бы сделать хорошо, даже если бы тебе совсем не нравились мужчины.
— Мне нравятся. И ты мне нравишься, и Баки, — признался Джек. — Но вначале было страшно. Потому что Сайлас же надеялся, что ты меня убьёшь, и я не чаял дожить до утра. Кому нужна моя жизнь? А от смерти для отца было бы много выгоды.
— Не думай о плохом, — глаза Брока вспыхнули, отражая свет свечи. — Жизнь не закончилась с обретением метки, — он развязал ворот рубашки, приспустил её на плечах Джека, открывая чёрный узор. — Твоя жизнь важна для нас, но ни я, ни Баки неволить тебя не станем, понимаешь? Ты можешь заниматься чем угодно, любить… кого хочешь. Нам важно знать, что ты счастлив.