Брок ебал Джека так, будто завтра не должно наступить никогда, будто именно от них зависит, поднимется ли утром над горизонтом солнце. Он выл, скулил, врываясь в жаркое нутро, срастался с ним, переплетаясь даже не конечностями, проникая друг в друга душами, становясь навечно одним целым, нерушимым организмом, одним на троих.
Джек вцепился в безвольную руку отрубившегося Баки, выгнулся и закричал, распадаясь на части, растворяясь в Броке, вспыхивая и тая. Ему было так неимоверно, невыносимо хорошо. Брок повалился сверху, загнанно дыша, прижался щекой между лопаток Джека, ласково поцеловал, лизнул метку и сполз, укладываясь рядом.
— Малыш, ты невероятный, — прошептал он, заглядывая в глаза Джека. — Ты лучшее, что могло с нами случиться, ты наш, а мы твои.
Натянул покрывало, укрывая самых дорогих его сердцу существ.
Джек блаженно потянулся, чувствуя, как сладко ноет растянутая задница, как из неё течёт. Поманил к себе Брока и поцеловал его.
— Я хочу быть с вами, — сказал он. — Всегда-всегда.
========== 7. ==========
Джек стоял в ряду молодых оборотней и, как все, смотрел на Брока, изо всех сил стараясь не думать о вчерашнем вечере. Оборотни все как один были крупнее и сильнее Джека, а Брок обещал, что не будет Джека щадить.
Джек чувствовал, как в крови вскипает азарт. Может, он всё-таки чего-то да стоит?
Оглядев молодняк, Брок остался доволен. Сильные, широкоплечие, готовые глотки рвать за свои стаю. Он рыкнул, привлекая внимание, отвлекая от любопытного рассматривания такого же раздетого по пояс Джека. Брок зажмурился. Перед внутренним взором так и вставала спина супруга, призывно прогнутая в пояснице… он тряхнул головой.
Утром Баки ходил довольный, будто единолично сожрал кувшин сливок и умудрился снова свалить проказу на Мэй, домашние так и вовсе со странным незнакомым смущением поглядывали на Брока и его супругов. Мэй упрямо отмалчивалась, обиженно поджимала губы и отводила глаза, только у Мика удалось узнать причины происходящего.
— Отец, вы так орали, что не спали, наверное, все ближайшие дома, — усмехнулся он, поглядывая на готового провалиться сквозь землю Джека. — Я рад за тебя.
Вынырнув из воспоминаний, Брок поднял руку, призывая к молчанию.
Молодые волки ощерились, обнажая клыки, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Джек рядом с ними казался ребёнком, тонкой тростинкой с белой, почти не тронутой солнечными лучами кожей. Брок даже на мгновение пожалел, что предложил эту затею. Что ему стоило тренировать Джека совсем уж отдельно от звереющего от одного запаха человека молодняка? Но сказанного не воротишь.
— Идёте вдоль леса, кто обгонит Роллинза, проходит без второго этапа, кто сумеет догнать и завалить Таузига, что ж… вам повезёт, если останетесь целы, девочки, — оскалился он. — Ваша задача бежать, а не хватать за холку соседа, как в прошлом месяце!
Он дал отмашку. Оборотни сорвались с места. Брок только надеялся, что скрывшийся в лесу с целой сумкой шишек Баки научит особо ретивых не соваться к супругу вожака, кем бы он ни был.
Джек побежал, не слишком напирая, сберегая силы. Влажная трава холодила ступни, от толпы тянувшихся впереди молодых оборотней пахло потом и мускусом, ветер гладил обнажённую кожу.
Вырвавшиеся вперед самые резвые оборотни начали выдыхаться и отставать. Джек держал ритм, не обращая ни на кого внимания.
Устроившись недалеко от излома тропы на толстой ветке дуба, Баки колдовал. Сколько бы Брок ни запрещал поднимать лесную нечисть, Баки и не думал слушаться, слишком удобными безотказными слугами были умертвия. Зажмурившись, он поймал взглядом первого слуги толпу бегущих. Пока в оборотнях не было грации, они не выстраивались в строгую линию, а пёрли напролом, круша кусты, пихаясь, стараясь вцепиться клыками соседу в плечо, отвлечь, поставить подножку, лишь бы хоть как-то вырваться вперёд.
Джек бежал, поймав свой собственный ритм, не дёргаясь в сторону от рычащих, скалящихся мальчишек. Они все, как один, стремились доказать даже не себе — Броку, на что способны, увидеть одобрение в жёлтых глазах, заслужить похвалу, а может быть, и касание широкой ладони.
Баки видел, как несколько особо ретивых подбирались всё ближе и ближе к бегущему Джеку, зажимая его в тиски.
— Ну нет, детки, — Баки ощерился, взмахнул ладонями, и в волков полетели шишки, метко попадая в лоб, сбивая с шага.
Джек кинул в сторону, откуда полетели шишки, быстрый взгляд, но не сбился. Он одолел уже более половины пути и даже не запыхался. Джек был в хорошей форме и знал это.
Он бежал и бежал, а когда осталось совсем немного, резко прибавил ходу, выкладывась полностью, разрезая грудью ветер. Джек финишировал одновременно с Роллинзом, плечом к плечу.
Брок оскалился, хотел было подхватить своего мальчика на руки, усадить себе на плечо, чтобы все видели, как сильно он им гордится, но, поймав предупреждающий взгляд Роллинза, лишь хлопнул по плечу, да он и сам знал, чем это всё могло закончиться для Джека. Слишком уж оборотни не любят проигрывать, особенно в этом возрасте, ещё не пообломав клыки и не распробовав, что это такое — проигрыш.
— Молодец, малыш.
А вот Баки сдерживаться не стал, он налетел на Джека, утробно урча, жадно поцеловал, подхватывая под задницу.
— Я так горжусь тобой! Я видел, как ты всех сделал!
За спиной заволновались подотставшие оборотни, злобно посматривая в спину человеческого мальчишки, зарычали, демонстрируя быстро увеличивающиеся клыки, рассредоточились по поляне, окружая зарвавшегося человечишку, посмевшего не только явиться в селение, втереться в доверие к вожаку, но и выставить их, лучших, на посмешище.
Брок зарычал, отпуская власть альфы на полную силу. Непривычный к такому молодняк повалился на землю, пронзительно скуля, самые слабые духом и вовсе обмочились. Никто не смел двинуться, дышали и то через раз. На ногах остались лишь воины самого Брока, дрожа плечами и не смея поднять головы, и Баки с Джеком.
Джек посмотрел на Брока, на Баки, на Роллинза, и пожал плечами.
— А что будет вторым кругом? — спросил он.
— Сегодня уже ничего, — Брок таки подхватил Джека на руки, усадил, как и хотел, на плечо, погладил по бедру и, перешагнув одного из жалобно скулящих зачинщиков беспорядков, пошёл в сторону поселения. — Подберём тебе оружие под руку, завтра начнутся спарринги, каждый из моих бойцов отберёт себе из молодняка, прошедшего первый этап, кого именно будут тренировать.
— И я? — влез в разговор до этого молчавший Мик.
— И ты, но Джека я гонять буду сам.
Мик глянул на супруга отца с таким явным сожалением, будто бы заранее прощался с ним.
— Мне бояться? — Джек поерзал на широком плече мужа. — Но я не буду. А что теперь? Зельеварня?
Брок перехватил его поудобнее, заодно облапав за задницу, под смеющимся взглядом Баки.
— Нет, перекусим и к медведям съездим, коня тебе подберём по вкусу, на рынок заглянем, дел много. Ещё успеете наиграться в алхимиков, — спокойным голосом ответил Брок, едва успев увернуться от затянутой в перчатку левой руки супруга, помчался вперёд, перепрыгивая коряги, при этом будто не замечая дополнительного веса.
Джек, хохоча, балансировал на плече мужа, держась рукой за его запястье. Он был горд собой: он обогнал всех молодых оборотней! И не потому что он быстрый, а потому что он умный!
В крови кипела радость, и Джек смеялся, едва успевая отводить от лица тонкие ветки.
Пока они обедали, перешучиваясь и выясняя, кто и что хочет купить на рынке, Мэй собрала им с собой пирогов и мяса, упаковала в заплечные мешки.
— Меня возьмёте на рынок? — она села на лавку рядом с Броком, притёрлась к его плечу.
— Что мешает тебе самой сходить? — спросил Брок, скосив на дочь глаза. — Да и сначала мы к шерстолапым заглянем, коня купим, варенья и мёда.
— Но я… — начала она и тут же сдулась под тяжёлым взглядом отца, вытерла руки о передник и вышла, зло глянув в сторону Джека.
— Что это она? — поник Джек, поймавший взгляд Мэй. — Я её ничем не обижал.