По правую руку от него Джек увидел ещё одного оборотня — синеглазого, с живым любопытным взглядом и длинными каштановыми волосами, одетого в чёрное, с перчаткой на левой руке. Джек едва не отшатнулся, когда синеглазый ощупал его взглядом и что-то шепнул своему королю.
Джек перевёл взгляд на руки Рамлоу, пытаясь разглядеть когти, но когтей не было, только слишком волосатыми оказались пальцы.
Сайлас поприветствовал гостей, гости что-то ему ответили. Низкий раскатистый голос короля оборотней был больше похож на рык. И ничего утончённого и грациозного не было в зверином короле. Только примитивная яростная мощь и плохо скрываемая злоба.
Джек сглотнул. Не посмеет же оборотень убить Джека прямо на ложе. Даже покалечить не посмеет, наверное, — это же оскорбление Сайласа, повод к продолжению войны. А остальное… Джек переживёт. Зато приграничные деревни будут в безопасности.
Если говорить по чести, Джек считал, что людям вообще не стоило соваться так далеко на запад от человеческих земель. Эльфийские леса, принадлежащий морскому народу океан, оборотневы земли были не для людей. Но люди — они жадные. И не отдают своего.
Джек прослушал, что там говорили, и вздрогнул, когда Томасина, прошипев: «Поздоровайтесь с женихом, Ваше Высочество!» — подтолкнула его в спину к совсем близко подошедшему королю оборотней.
Джек сделал шаг вперёд, посмотрел в злые жёлтые глаза и вскинул голову. У него мороз по коже проходил от этого существа, но показывать свой страх Джек не собирался.
Оборотень взял его за руку — его кожа оказалась обжигающе горячей, — перевернул ладонью вверх, посмотрел на мозоли от меча и одобрительно хмыкнул. Его дыхание пахло мускусом, и этот запах внезапно взволновал Джека — он не показался ему неприятным.
Брок как можно более незаметно втянул носом воздух, принюхиваясь, за что получил ощутимый тычок от Баки, но всё равно успел распробовать будущего супруга. От него пахло неожиданно свежо, хотя многие из людских князьков пренебрегали элементарными правилами гигиены, с чего-то решив, что мытьё, наоборот, способствует развитию заразы, — немного пряно, солоно от рабочего пота.
— А щенок не такой уж и щенок, — шепнул Баки, нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличия, которым сам обучал Брока последний месяц, как только сговорились о свадьбе.
— Добро, — рыкнул Брок, переведя взгляд на отшатнувшегося короля.
— Богиня, будто телёнка покупаешь, — закатил глаза Баки, вновь стрельнув взглядом в сторону принца, признавая, что тот действительно хорошо будет смотреться рядом с его вожаком.
Сайлас принялся вещать о мире между народами, торжественной церемонии, о том, как горд и счастлив породниться с соседом, но Джек уже не слушал. Последняя его надежда на то, что оборотень откажется, когда увидит, что за него отдают принца — воина, а не нежный дворцовый цветочек, — рассыпалась в прах. Броку было явно всё равно, воин Джек или парниковая фиалка. У него бы хватило сил и лучшего бойца королевства свернуть в бараний рог.
Жрец Богини подошёл и связал запястья Брока и Джека вышитым полотенцем. Теперь им была одна дорога — в храм.
Их повели по главной улице, чтобы каждому желающему стало понятно, какой ценой заключается этот мир. Горожане высыпали на улицы, загалдели, загомонили, проклиная детей нечистого, что позарились на принца, захватив разум его отца. Кто-то орал во всё горло, кто-то возносил молитвы Богине, призывая покарать всю делегацию оборотней, молча шествовавших за своим вожаком. Кто-то особо смелый, подбодрённый выкриками из толпы, метнул в процессию брюквой.
— Смотри-ка, — весело усмехнулся Баки, легко поймав немытый овощ и метко швырнув его обратно, попав зачинщику беспорядков ровнёхонько промеж глаз, — какой народ приветливый. Одаривают прямо с порога.
Брок оскалился, а следом за ним, как по команде, и вся делегация обнажила удлиннившиеся клыки. Народ охнул и отпрянул.
— Ваше Величество, — покачал головой Баки, хотя сам только что скалил зубы и утробно рычал, повинуясь приказу вожака.
Джек даже не вздрогнул. Он шёл, глядя в землю перед собой, кожей чувствуя жаркое биение пульса будущего мужа. Когда тот оскалился, Джек только глянул, отметив, какие белые и острые у него клыки.
Шум толпы стих, едва Джек ступил под своды храма Богини. Он поднял голову, чувствуя умиротворение, как всегда здесь. В храме круглый год цвели цветы и журчал ручеёк, текущий от входа к алтарю. Здесь не было статуй, но были живые деревья, и, если бы Джек не был привязан ритуальным рушником к своему жениху, он бы подошел к тому вон старому дубу и обнял его, как обнимал всегда.
Старый жрец, вздрагивая и косясь на безмолвных сопровождающих вожака и принца, возносил молитву Богине, призывая осенить благодатью любящие сердца, соединить их навеки.
Брок пристально следил за любыми его действиями, отмечая уверенную хватку на ритуальном кинжале, вдруг прекратившийся тремор рук и острый злой взгляд, слишком знакомый бывалому вояке, чтобы сомневаться — жрец когда-то, пусть и очень давно, вставал под знамёна людской армии и шёл в бой очищать земли Богини от богомерзких оборотней.
За спиной Брока предупреждающе рыкнул Баки, глядя жрецу прямо в глаза, и покачал головой.
Как только кровь венчающихся смешалась в ритуальной чаше, все звуки стихли, даже весёлый ручеёк замолчал, а высокие стрельчатые окна залило чистым, сияющим, будто бы волшебным светом, укутывая вожака оборотней и его молодого супруга, задевая при этом и стоящего чуть в стороне Баки.
— Это Богиня, — просипел жрец, рванув на шее обрядовую мантию. — Благословение Богини!
Джек изумлённо посмотрел на жреца, потом на своего теперь уже мужа. Благословение? Богиня благословила их союз? Почему? За что? Джек не понимал.
Он вздохнул и вознёс Богине короткую молитву, прося у неё терпения и стойкости, чтобы перенести подтверждение брака. Что бы ни сотворил с ним жестокий супруг, завтра с утра Джек обязан сесть в седло и отбыть в долгое путешествие к границе.
Едва жрец развязал рушник, синеглазый оборотень наклонился к порезанным ладоням новоявленных супругов и быстро зализал раны. Джек вздрогнул от прикосновения его горячего влажного языка.
Брок ощерился, глянул на супруга зло. Баки был только его, полностью, без остатка, и Брок всегда бесился, когда строптивый оборотень будто бы специально выводил его на эмоции, заставляя рычать на своих же, каждый раз заявлять свои права, а потом ласково жался, слизывая с губ Брока всё недовольство и злую ревность. Вот и сейчас паршивец коснулся человека.
Джек вздрогнул, услышав негромкий злой рык. Но синеглазый оборотень не испугался, ласково глянул на Брока и отстранился. Джек посмотрел на свою порезанную ладонь. Кровь больше не текла. Хотелось вытереть руку о штаны, но не позволяло королевское воспитание.
========== 2. ==========
Во время свадебного пира Джек почти не ел. Он пил вино редкими мелкими глотками и ковырялся в тарелке с жарким. Его супруг ел много и жадно, с хрустом разгрызая острыми белыми зубами косточки дичи и рявкая на слуг, когда они подносили ему сладкое. А вот его синеглазый спутник сладкое ел с удовольствием.
Если бы пир был не в честь его свадьбы, Джек и сам бы подналёг на ягодные пирожные и взбитые сливки. Но сейчас у него совершенно не было аппетита. Каждая перемена блюд приближала тот момент, когда они с королем оборотней окажутся в спальне. Наедине. И…
Джеку было страшно представлять, что будет дальше.
Баки покосился на приунывшего и вздрагивающего от каждого прикосновения или громкого звука принца. Тот был то бледен, то вдруг заливался лихорадочным румянцем, кривил губы в саркастичной усмешке, явно беседуя сам с собой.
— Вы бы поели, Ваше Высочество, — Баки подцепил ягодное пирожное и поставил на пустую десертную тарелку перед принцем. — Вам потребуется много сил для сегодняшней ночи. Наш вожак неутомимый любовник, — совсем по-кошачьи мурлыкнул он, наблюдая за реакцией навязанного Броку супруга.