Выбрать главу

 Химка, Химка! Поди сюда да покури в покоях. Кади! А то по всему дому гнилушками, кислицами так и воняет!

Явление десятое

Т е  ж е  и  Х и м к а.

Х и м к а  (со смолкой в руках). Тоже, захотелось вам этого курева!

П р о н я. Фе-фе! Так и несет, прямо в нос бьет этой Секлитой! Водка и кислицы! Кади, кади.

Х и м к а. Там тетка Секлита идет по улице да кричит, да ругается. Меня вот встретила - из лавки шла, - и велела, чтоб я вам (Проне)  передала, что вы, мол, подлюга!

Старики Серко, вернувшись,  машут на Химку руками,  чтоб молчала.

П р о н я (вскакивает). Ах она каторжная!

Я в д о к и я  П и л и п о в н а (Химке). А тебе, дурья голова, надо пересказывать?!

Х и м к а.  Что, я виновата?

П р о н я. И прислуг глупых держите!

Х и м к а  (смеется). Да, тут под воротами еще  панич  какой-то  стоит, я и забыла... Пускать, что ли?

П р о н я. Ой, несчастье! Он слышал?

Х и м к а.  Кто его знает! Тетка Секлита кричала на всю улицу!

П р о н я.  Зарезала! Ну, что же делать?

Я в д о к и я  П и л и п о в н а.  Да кто это там, чего ты плачешь?

П р о н я.  Он это, жених мой, Голохвастов!

Я в д о к и я  П и л и п о в н а.  Ой, матонька! Проси же его в дом!

П р о н я.  Постой,   постой!   Куда   его   вести?   Такой                     кавардак в комнате... Вот шкандаль! Прибирайте, мама!

Все бросаются прибирать, а Проня - к зеркалу, поправляет волосы, щиплет щеки.

Ковер, ковер дайте сюда... тот большой! Мама, да скорее же! Папа, отодвиньте диван и поставьте кресло!

П р о к о п  С в и р и д о в и ч (пытается сдвинуть). О-о! Тяжелый, чтоб его! Еле сдвинешь!

Я в д о к и я  П и л и п о в н а  (с ковром). Этот, доченька?

П р о н я.  Этот, этот, стелите же скорее!

Я в д о к и я  П и л и п о в н а.  Запыхалась и не нагнуться!

П р о н я. Христа ради скорее! Химка, Химка! Что же это? Рюмку, объедки торговкины прибери!

Х и м к а. И приберу... как на пожар... подождет.

П р о н я. Прикуси ты язык! Не знаю, что и надеть? Мантилю или шалю? Ой, боже мой, надо букета к груди! (Взглянув на отца и мать.) Мама, наденьте, христа ради, чепчик! Христа ради прошу вас! Сегодня ж такой день: все может пропасть! И платок клетчастый, пожалуйста!

Я в д о к и я  П и л и п о в н а.  Да уж надену, что с тобой поделаешь? (Уходит.)

П р о н я (к отцу). Ай-ай! Вы без сапога?!

П р о к о п  С в и р и д о в и ч. Ой, беда! Это Химка,  каторжная, взяла для самовара и не принесла!

П р о н я.  И скиньте сейчас же этот драный халат!

П р о к о п  С в и р и д о в и ч. Что ж, халат как халат, он свою службу сослужил!

П р о н я.  И такой малости не хотите для дочки сделать?

П р о к о п  С в и р и д о в и ч.  Да иду уже, иду...

П р о н я  (Химке). А ты чего стоишь? Кади!

Х и м к а. Да уж так накадила, что все черти бы поудирали, кабы были!

П р о н я. Кади! Кади!

Х и м к а. Кхи-кхи! Ну его, аж за горло душит! (Уходит на кухню.)

Явление одиннадцатое

П р о н я,  одна.

П р о н я  (отчаянным голосом). Господи, все ли у меня на своем  месте? По-модному ли? Ой, мама  моя,  брансолета  забыла  надеть!  (Бежит  к  ящику и надевает.) Шалю или мантилю? Не знаю,  что  мне  больше  до  лица?..  Или, может, и то и другое? Да! Пущай видит! А книжки и нету! Когда надо, так  как назло! И, верно, опять унесла эта каторжная Химка на кухню, чтоб  пироги  на листках сажать! Вот, слава богу,  нашла  какой-то  кусок...  Все  одно!  Ух, господи,  как  у  меня  сердце  колотится.  Аж  букет  по   грудям   скачет! (Задумывается, глядя в зеркало.) Как бы его принять: прохаживаясь или  стоя, или сидя? Нет, лучше лежа, как  наша  мадама  в  пенционе  принимала  своего любезного. (Берет книжку и ложится на диван.) Эй, Химка, проси.

Х и м к а.  Чего просить?

П р о н я.  Зови панича!

Х и м к а. Так бы и говорили! (Уходит.)

Явление двенадцатое

Г о л о х в о с т ы й  и  П р о н я.

Г о л о х в о с т ы й (входит томно; в шляпе, перчатках и с тростью; часто потирает руки). Честь  имею,  за  великое  счастье,  отрикамендоваться в собственном вашем дому!

Проня молчит.

Никого нету! Нет, Проня Прокоповна тут! (Откашливается.) Мой нижайший поклон тому, кто в сем дому, а вперед всего вам, Проня Прокоповна! (Про себя.)  Что она, не спит ли часом?  (Откашливается,  громче.)  Горю,  пылаю  от  счастья и такого всякого, милая мамзеля, что вижу вас на собственном полу...