У с т я. А что как замкнет?
В с е. За три замка?
С е к л и т а. Ой, люди добрые, что же это? Меня в рештанскую за правду? Секлиту Лымариху, честную хозяйку, за три замка? За то, что ты вчера обручился с моей дочкой?
П р о н я. Ай! Так правда? Что же это?..
П р о к о п С в и р и д о в и ч и Я в д о к и я П и л и п о в н а. Господи, надругание какое! Попущение господне! (Плачут.)
М е р о н и я. Чисто искушение!
Г о л о х в о с т ы й. Врешь, старуха! Я ее знать не знаю, ведать не ведаю! С какой-то ее дочкой! Она рехнулась! А мы, Проня, идем венчаться. Прокоп Свиридович, когда начали дело, так надо его кактось кончать. Неужели нас будеть держать одна брехливая баба?
С е к л и т а. Я брешу! Я рехнулась? А не дождать тебе с твоим чертовым батькой, с твоей поганой матерью! Не будешь венчаться: не пущу попа в ризы, хоть разорвите! Ой, кумки-голубки, скажите хоть вы, пусть люди слышат; заступитесь хоть вы за Лымариху, - замарал мою честную семью этот босяк, шарлатан! А сестра родная его руку держит!
П е р в ы й б а с (второму). Что, брат, не водочкой пахнет!
В т о р о й б а с. Вот чертова история!
П р о н я (кричит). Докажите, докажите!
М а р т а. Как же, вчера обручился, сама своими глазами видела, вот этими ушами слышала! Чтоб мне лопнуть, когда мы не пропили Галю!
У с т я. Да еще сперва за столом, а там и на полу, и обручальные песни пели.
М е р о н и я. Да еще этот раб божий и танцевал без одеяния искусительно!
П р о н я. Ой! Под сердце подступило! Спасите! (Проходит через сцену и припадает к матери.)
Я в д о к и я П и л и п о в н а. Господи, боже мой! Что ж это с нею? Хоть пожалейте!
П р о к о п С в и р и д о в и ч. Что вы сделали с нашим ребенком? (Кидается к Проне, расстегивает платье.)
С е к л и т а. А что, не верили! Каков молодчик?
Г о л о х в о с т ы й (в отчаянии Проне). Не верьте ей, - то козни! Она подпоила, подкупила свидетелей. Я их всех на суд! Ну где ж бы это я, Голохвастов, да посватался к какой-то простой дурехе?
С е к л и т а (наступая с кулаками на Голохвостого). Моя дочка - дуреха? Ах ты каторжный, ах сибирщик! Да я тебе глаза изо лба вырву!
П р о н я (нервно плачет). Мама, я не верю ей! Она нарочно шкандаль делает... Заступитесь же! Не выдержу.. душит меня!
Я в д о к и я П и л и п о в н а. Сестра, смилуйся над нами! Не бесчесть дочки. Господь тебя на твоей покарает! (Рыдает.)
П р о к о п С в и р и д о в и ч. Ослобоните гостиную, сестрица! Видите, горе какое.
С е к л и т а. Так, так! Меня вон из дому?!
П р о н я (кричит, рыдая). Уходите вы! Не топите меня!
С е к л и т а. Дурная ты, безголовая! За какого разбойника заступаешься! Думаешь, любит тебя? Из-за денег только берет, из-за денег! Да он тебя при всем народе лаял, поносил, бесславил.
Г о л о х в о с т ы й (кричит). Не верьте ей, брешет!
С е к л и т а. Ой, кумки мои, заступницы мои! Скажите уж вы, потому вы там были! Скажите по правде!
М а р т а. А лаял, господи, как, и отца помянул, и мать, величал ее и совой, и цаплей, и жабой кислоокой.
П р о н я. Ой-ой! Зарезал!.. Под сердце! Воды!
Я в д о к и я П и л и п о в н а. Боже мой! Убили дите мое! (Хлопочет вокруг дочки, расстегивая ей платье.)
У с т я. А проклинал как: чтоб и холера, и чума на их голову, чтоб посдыхало все их племя!
М е р о н и я. Прорек: анафема, и дунул, и плюнул, как на сатану!
Г о л о х в о с т ы й (вне себя). Это поклеп! Я в суд подам!
П р о н я. Ай, воды, воды! (Якобы в обмороке.)
П р о к о п С в и р и д о в и ч. Химка, воды скорее! Господи, отпусти и припусти!
Я в д о к и я П и л и п о в н а. Ой, ратуйте! Неживая.
Химка приносит воды. Вдвоем брызгают на Проню. Степан протискивается в дверь и что-то шепчет Гале. Проня судорожно вскидывается. Вокруг нее суетятся родители.
В т о р о й б а с. Пропала выпивка!
П е р в ы и б а с. Пойдем лучше, а то как бы еще к мировому не угодить!
П р о н я (истерически). Так вот вы какие? Мне одно, а другой другое?! При мне так чуть не под ноги стелетесь, а за глаза шельмовать... Ох! Ох!
Г о л о х в о с т ы й (отступая). Да что вы им верите!
П р о н я. Зачем вы ходили ко мне? Зачем божились, клялись, падали передо мною на колени?
Г о л о х в о с т ы й. Да погодите же...
П р о н я. Не за ваши магазины шла... я... вас любила... а вы надсмеялись, осрамили на весь Подол... на весь Киев! Вон! Ой, смерть моя! (Падает в обморок.)