Точно известно, что по проекту Султанова — известного мастера храмовых построек — во дворце была создана домашняя церковь. «Как и во многих других интерьерах домовых храмов, его главным украшением был иконостас. На сей раз он был медным, что… отвечало традициям XVII века. Как писалось в прессе тех лет, почти все паникадила, подсвечники, поставцы были подлинными произведениями XVI и XVII веков. По программе, составленной Султановым, своды храма были украшены изображениями в круглых клеймах. Центральное место среди них принадлежало образу святого Димитрия Царевича. Композиция св. Отцов Церкви напоминала этот образ из Владимирского собора в Киеве. Храм опоясывала посвятительная надпись. По рисункам зодчего было выполнено все убранство и церковная утварь. Двери были обиты материей и украшены металлическим узорным орнаментом». Эти работы были завершены в 1899 году.
Между тем молодая чета великих князей после бракосочетания, состоявшегося в Зимнем дворце летом 1984 года, провела медовый месяц в любимом крымском имении Александра Михайловича, подаренном ему отцом, в Ай-Тодорском дворце. По возвращении в Санкт-Петербург они поселились поначалу в Аничковом, а затем в Зимнем дворце с выездами за границу, в Царское Село, в Гатчину и другие дворцы и имения, поскольку дворец на Мойке, 106, был еще не готов к проживанию.
Приданое великих князей
Как писал Александр Михайлович в своих воспоминаниях, к своей свадьбе они получили богатейшее приданое, которое, прежде чем им воспользовались молодые, было выставлено в одной из зал Зимнего дворца. Среди приданого были: «…серебряный столовый набор на 96 персон, золотой туалетный набор из 144 предметов, бесчисленное количество посуды — каждого предмета по восьми дюжин… жемчужное колье в пять рядов, бриллиантовое, рубиновое, изумрудное, сапфировое; диадемы из сапфиров и рубинов; браслеты из бриллиантов и изумрудов; бриллианты, крепящиеся на платье, и т. д.». Забавно то, что это не соответствовало русским обычаям: приданое было преподнесено не только невесте, но и жениху. Приданое Ксении Александровны состояло из многочисленной богатейшей одежды — утренних, послеполуденных, вечерних и парадных платьев, накидок и пальто из горностая, шиншиллы, бобра, норки, каракуля и норки, изысканного нижнего белья и другого. Но все это понятно — невеста была дочерью императора. Но Александр Михайлович не ожидал, что «государь по известной традиции» дарил определенное количество белья и жениху своей дочери. «Среди моих вещей, — писал Александр Михайлович, — оказались четыре дюжины дневных рубах, четыре ночных и т. д. — всего по четыре дюжины. Особое мое внимание обратили на себя ночной халат и туфли из серебряной парчи. Меня удивила тяжесть халата. „Этот халат весит шестнадцать фунтов“, — объяснил мне церемониймейстер. — „Шестнадцать фунтов? Кто ж его наденет?“ Мое невежество смутило его. Церемониймейстер объяснил мне, что этот халат и туфли, по традиции, должен надеть новобрачный перед тем, как войти в день венчания в спальню своей молодой жены».
Можно предположить, что часть такого приданого хранилась в этом дворце.
В этой, поначалу счастливой семье, один за другим родилось семеро детей. Первой в 1895 году появилась на свет дочь, Ирина. Позднее Ирина выйдет замуж за Феликса Юсупова и станет хозяйкой знаменитого дворца Юсуповых, находившегося неподалеку, на набережной реки Мойки, 94. Но все это будет значительно позже, а пока у Ксении Александровны и Александра Михайловича в любви и согласии пополнялось семейство великих князей.
По воспоминаниям великого князя, все летние месяцы семья проживала в Крыму, в Ай-Тодорском имении, которое находилось рядом с императорским Ливадийским дворцом и имением Юсуповых Кореиз. Там-то и зародилась любовь между великой княгиней Ксенией Александровной и великим князем Александром Михайловичем, и их дочерью и сыном Зинаиды Александровны Юсуповой — Феликсом…
В этих сказочных местах Крымского полуострова зарождались любовные отношения, нередко переходившие в браки. Один из примеров таких отношений красноречиво описал Ф. Юсупов, женившийся на внучке императора Александра III: «Однажды, во время верховой прогулки, я увидел прелестную юную девушку, сопровождавшую почтенную даму. Наши взгляды встретились, и впечатление, которое она на меня произвела, было столь живо, что я остановил коня, чтобы проследить за ней взглядом, пока она удалялась». Феликс писал, что несколько дней пытался выследить незнакомку, проезжая на лошади по тому же месту и в то же время, когда ее встретил. Все напрасно! Но однажды к ним в гости пришли Ксения Александровна и Александр Михайлович вместе со старшей их дочерью Ириной. «Каково же было мое удивление и радость, — писал Феликс, — когда я узнал в ней девушку, встреченную на дороге. На этот раз я имел полную свободу восхищаться необыкновенной красотой той, которая должна была стать спутницей моей жизни. Она имела профиль камеи и очень походила на отца».