Когда она закончит школу, Джек Бувье с гордостью прочтет подпись, которую его дочь сделала под снятой в классе фотографией: «Жаклин Бувье, 18 лет: стремление преуспеть в жизни, отказ посвятить себя домашнему очагу».
Он будет довольно потирать руки: Дженет Очинклос проиграла. Ее дочь никогда не станет обычной женщиной с обычными стремлениями, ведущей обычную жизнь среди обычных людей. Мятежная кровь Бувье возобладала над мещанской кровью семейства Ли. Его слова «Ты будешь королевой, дочка!» запечатлелись в ее сердце глубже, чем скучные картины будущего, какие рисовала ей мать.
III
Но Джек рано радовался.
В том же 1947 году Джеки просит мать устроить ей первый выезд в свет. Дженет Очинклос приходит в восторг и спешит исполнить эту просьбу. Джеки нет дела до светских условностей вообще и бальных платьев в частности, однако она желает выглядеть не хуже других «нормальных» девушек из видных семей. И открывает свой первый бал в восхитительном платье из белого тюля, с вырезом «лодкой» и длинной пышной юбкой. От нее невозможно оторвать глаз. Она не просто удивительно хороша — она отличается от остальных. Любуясь ею, люди пытаются понять, что за неуловимая особенность так резко выделяет ее среди красавиц, собравшихся в этом зале. Обаяние? Харизма? Чувство стиля? Матери озабочены, отцы вспомнили молодость, сыновья не могут сдержать волнение, а дочери — досаду. А Жаклин сияет, сверкает, искрится. Она стала остроумной и не упускает случая отпустить убийственно смешную, язвительную реплику. Когда окружающие хвалят ее восхитительное, оригинальное платье, она поясняет: «Пятьдесят девять долларов на нью-йоркском блошином рынке», и мамаши, разорившиеся на туалеты от Диора или Живанши для своих дочек, обмениваются негодующими взглядами.
Но Джеки не обращает на них внимания. Она отыскала это платье на блошином рынке потому, что у нее нет денег на дорогого портного; вырез «лодкой» отвлекает от слишком плоской груди, а пышная юбка придает женственность по-мальчишески угловатому телу. Ей наплевать на моду. Она носится по полям, лазит по деревьям, вечно ходит в шортах, не скрывающих ссадины на коленях. Она умеет быть разной; спортсменкой — и эрудированной собеседницей, неуклюжей, как мальчишка, — и воплощением элегантности, может выставлять себя напоказ — и утаивать сокровенное, держаться уверенно — и робко, казаться бесшабашно веселой — и строгой, сдержанной. Словно у нее в руке невидимая нить, которая сплетает воедино все эти взаимоисключающие качества и в итоге создает индивидуальность.
Ее первый бал превратился в триумф. Репортер светской хроники Игорь Кассини назвал ее «дебютанткой года». «У этой очаровательной брюнетки черты лица правильные и тонкие, как у статуэтки саксонского фарфора, — пишет он. — А также — непринужденные манеры, приятный голос, живой ум: в общем, все, чем должна обладать дебютантка. Все ее предки принадлежат к «старой гвардии»… Сейчас она учится в Вассарском колледже».
Вассар — самый престижный колледж на Восточном побережье, предназначенный исключительно для девочек. Она приезжает туда, увенчанная титулом «дебютантки года». И то, что она вначале воспринимала как игру, начинает становиться ей в тягость. Девочки ей завидуют. Мальчики принимаются за ней ухаживать. Вдобавок ее осаждают репортеры светской хроники, желая сфотографировать, взять интервью. Джеки отказывает им, запирается у себя в комнате, зарывается в книги. Однако в общежитии ее возводят в ранг знаменитости. Это ее страшно раздражает. Ей приятно, когда ее удостаивают почетного титула, но она не намерена менять стиль жизни. Хочет, как раньше, оставаться в тени и делать все, что ей вздумается. Пускай где-нибудь на балу все пожирают ее глазами, это забавляет ее, льстит ей, но лишь при условии, что после этого она сможет, словно мышь, спрятаться в свою норку. Постоянно быть на виду — это не для нее.
Быть в центре всеобщего внимания. Или не быть. Джеки предстоит всю жизнь метаться между этими двумя полюсами. Она делает все, чтобы ее заметили, выделили среди других, оценили по достоинству. Когда она входит в комнату, видят только ее одну. Она знает это. В минуты своего блестящего успеха она ничего не боится, она в ладу с собой, восхищенные взгляды окружающих успокаивают ее. А потом вдруг ее охватывает паника, и хочется только одного: чтобы часы наконец пробили полночь, роскошный наряд превратился в лохмотья, карета — в тыкву, а сама она смогла убежать как можно дальше. Она проведет всю жизнь на подмостках, мечтая о судьбе рабочего сцены.