По залу пошел шепот.
- Мы благодарим вас, лорд Мортимер, - ровно произнесла Романья. - Вы оказали Нам большую услугу, и будете должным образом вознаграждены. Я обещаю.
Тем же вечером королева принимала Мортимера в своих покоях.
На ней не было ничего, кроме золотых браслетов на тонких запястьях. Она возлежала в ванне, выточенной из отбитого рога Йовин, и смотрела на Мортимера. А он деликатно встал перед ванной, не снимая куртку, и стал ждать, когда королева заговорит.
Дурак.
- Признаться, ты меня удивил, - вздохнула Романья.
- Наверное, - согласился Мортимер.
- Не боишься, что накажу? - спросила она. - Я это умею.
Он выдержал паузу перед тем, как ответить.
- Нет, не боюсь.
- Почему?
- Это злой поступок. А ты не можешь быть злой, - серьезно произнес он.
Не удержавшись, Романья совсем не по-королевски фыркнула. Надо же! Она не может быть злой! И кто это ей говорит? Палач и каратель, полководец, убивавший детей?
Поразительно.
- Ха! - она укоризненно покачала головой. - Почему ты женился на этой Фьельмар?
Мортимер улыбнулся.
- Думаешь, я так просто тебе это скажу?
- Да, думаю. Я же твоя королева, - Романья провела рукой по своей маленькой груди, намыливая ее, и плавно спустилась ниже. - Заодно про север расскажи. Там хотя бы красиво?
- Конечно, - сказал Мортимер.
Его глаза затуманились.
Присев на край ванны, он начал рассказывать ей про заснеженные равнины, где цветут хрупкие ледяные цветы, про реки, зеленые от рыбьей чешуи, и медведей, стерегущих на берегу лосося, про голенастых нотоунгулятов и про кабиру, про мастодонтов, на которых охотятся плосколобые. Романья протянула руку и начала поглаживать его по внутренней стороне бедра. Мортимер смотрел на нее с печалью.
- Она была ученицей Рашаллы, - сказал он. - Но не самой способной. Самые способные погибли вместе с ведьмой, прямо на поле. А Фьельмар... ее схватили мои чересчур ретивые легионеры, - он поморщился, как от сильной зубной боли. - Когда я появился, она уже не вопила, лишь тяжело дышала под ними, глядя в никуда. Я посмотрел на нее, потом на парней. А потом я убил их - своих же ребят.
- Эти болваны хотя бы сопротивлялись? - с любопытством спросила Романья.
Мортимер неопределенно пожал плечами.
- Не особо.
- Получается, - сказала она, откидываясь назад, - это не твой ребенок.
- Почему? Мой, - просто ответил Мортимер. - Я муж Фьельмар, а значит, отец ее детей.
- Я бы ни за что не стала воспитывать детей насильников.
- Ты королева, а я простой человек, - сказал он.
- Простой человек... - задумчиво повторила Романья. - Ты мой полководец.
Мортимер кивнул.
Чтобы сменить тему, он сказал:
- Я слышал, в городе снова славят Ра Мегиддо.
- Это продлится недолго, - сказала Романья. - Я послала за ним Родерика, он разберется.
- Не стоит, моя королева. Я сам принесу тебе голову Мегиддо и всех его семи апостолов, не успеешь даже опомниться.
- Ты не доверяешь Родерику? - улыбнулась Романья.
- Никто не доверяет ему. Сегодня со мной встретились уже трое твоих придворных, и все просили меня вернуться, - Мортимер расхохотался. - Мол, я был лучше.
Он хохотал так заразительно, что и она не удержалась.
Отсмеявшись, королева сказала, утирая слезы:
- Приведи ко мне завтра свою Фьельмар. Хочу посмотреть на нее.
- Хорошо.
- Тогда иди, - сказала Романья. - И скажи Родерику, чтобы вошел.
На лице Мортимера снова появилась неясная печаль.
- Да, моя королева.
Уходя, в дверях он столкнулся с Родериком. Оба они обменялись взглядами, полными вражды. Родерик был человеком гигантского роста, разорившимся рыцарем. Романья встретила его во время охоты на Йовин и после приблизила к себе.
- Ох, дурачок, - улыбнулась она недовольно сопевшему Родерику.
- Этот ублюдок... - прорычал он. - Я вырву ему язык, если захотите.
Романья поморщилась. Ей на ум некстати пришла мятая роза.