- Потом. Мы выезжаем.
- Куда?
- В лес.
Родерик мгновенно побледнел. В Циклопическом лесу, где деревья были большими, жила Йовин. Он помнил ее - но вспоминать не хотел, как и все жители несчастного проклятого Рейнворта, города, отрекшегося от своей души.
"Йовин", - подумала Романья.
Родерик с поклоном помог своей королеве забраться в карету. Затем он точно также подал руку Фьельмар и влез следом. Лошадьми правил невозмутимый лорд Хоэн.
Во время пути Фьельмар несколько раз порывалась начать ритуал. Лопоча что-то на своем уродливом языке, она подсела к королеве и показала ей обмазанную какой-то дурнопахнущей жидкостью глиняную фигурку - затем сделала некий жест пальцами. Не успокоившись, она стала водить руками по отросткам короны и даже почесала Романье макушку.
Королева только отмахивалась от ее навязчивой заботы.
Ее занимали сейчас совсем другие мысли.
- Приехали, - раздался голос Хоэна.
- Отлично. Выходим.
Родерик вылез первым - и невольно содрогнулся от увиденного.
Его пальцы чуть подрагивали, когда он помогал ей сойти.
Романья встала обеими ногами на почву, ощущая, как свежая трава щекочет ее кожу сквозь туфельки, и посмотрела вдаль. Она сощурилась. Да, лорд Хоэн выбрал хорошее место для остановки. Далеко, за переливчатым лугом, на окутанной испарениями опушке, под сенью громадных искривленных деревьев паслась Йовин. Солнце терялось в ее огромной голове, на которой был только один рог. Богиня ела. Каждый ее зуб был как рыцарский щит, а тело тянулось вверх и вниз, невероятно массивное, невозможное для осознания. Эльфы решили когда-то, что смогут уничтожить Йовин; но всё, чего они добились - отстрелили ей правый рог. Сама же она, обезумев от такого предательства, растоптала короля Иеремию, и все его несчастное жестокое войско тоже, вместе с ним заодно.
Романья замерла, пораженная чудовищной красотой.
"Просто животное", - невольно вспомнила она слова Хоэна.
Да.
Это просто животное. Но сейчас её саму отхватил такой животный, первобытный страх, что не то чтобы говорить - ей думать было тошно. Она закрыла глаза и несколько минут - или часов? - стояла так, раскачиваясь на носках.
- Отвратительно, - прошептал Родерик.
- Да, - согласилась Романья.
Она посмотрела на Фьельмар. Девушка до этого молчала - но при виде Йовин она вдруг оживилась и радостно захлопала руками.
- Тебе нравится? Ваши боги такие же? - тихо спросила ее королева.
Фьельмар не понравилось выражение лица, и она перестала смеяться.
- Мы убили почти всех наших богов. Однажды мы убьем и Йовин.Тогда, согласно пророчеству, погаснет солнце, и мир перевернется, - сказала королева. - Родерик, она понимает нас?
- Не думаю, - покачал головой рыцарь.
- А так? - лицо Романьи ужасно исказилось, и она прижала скрюченную ладонь к животу Фьельмар. Девушка, закричав, испуганно подалась прочь, но Родерик был уже рядом. Он схватил ее сзади за плечи, чтобы не смела сопротивляться, и извлек кинжал. Но это было уже излишне. Боясь за судьбу плода, дикарка не смела даже шевельнуться.
Лорд Хоэн деликатно отвернулся.
Фьельмар тяжело дышала от ужаса. Должно быть, она поняла, зачем ее сюда притащили.
- Ты просто жалкая побирушка, - прошипела ей в лицо Романья.
- Я могу раздавить ее жалкого щенка прямо у нее в утробе, и никто об этом не узнает. Она же не говорит на нашем языке, - предложил Родерик.
- Нашем? - переспросила Романья. - Ты не эльф, Родерик.
- Моя королева...
- Тихо! - оборвала его Романья.
Она закрыла глаза, наслаждаясь ужасом Фьельмар. Ее пальцы скользили по раздувшемуся животу, как по поверхности барабана. Какая же тут кожа... тугая и теплая. Романья сладко вздохнула. Давным-давно она мечтала, что... Нет, это были глупые мечты. Совсем-совсем глупые мечты наивной девчонки.
Фьельмар как-то влажно всхлипнула, и Романья поняла, что пора заканчивать.
- Родерик.
- Понял! - ретиво ответил он.
- Нет, ты не понял. Отпусти ее, - тихо сказала Романья. - Мы едем домой.
Родерик недоуменно покачал головой, но все же выпустил Фьельмар. Она едва не упала. В ее глазах стояли слезы. Она подняла взгляд на королеву - и, словно обжегшись, тут же стала смотреть вниз, склонив голову, как побитая собака. Ее била дрожь.