— Это соседи, — объяснила Элена.
— А где дети? — спросила Роса.
— Я отвела их после ужина к двоюродной сестре, она живет тут неподалеку. Нечего им вертеться под ногами да слушать разговоры взрослых. Они ведь несмышленыши, сболтнут лишнее. Хлопот потом не оберешься.
— Как они у тебя едят?
— Как кролики. Сколько ни дай, все мало.
Мужчины снова заговорили о своих делах.
— Ну так куда денем листовки, когда их напечатают?
— Можно спрятать у меня, — предложил фрезеровщик Гонсалес.
— Не уверен.
— Самое подходящее место. У меня никогда не было никаких осложнений.
— Нет, это не подойдет. Как только листовки появятся на заводе, нас первыми заподозрят. Надо, чтобы у нас дома все было чисто.
— Кто бы тогда мог их спрятать?
— Нужен человек, на которого можно полностью положиться.
— И который не имел бы ничего общего с заводом.
— Я их спрячу, — предложила вдруг Роса. Она собирала со стола стаканы, чтобы отнести их на кухню.
— Как ты считаешь, Энрике? — спросил Аугусто.
— Роса сама за себя отвечает.
— Я могу спрятать у себя в комнате. Туда никто никогда не входит.
— Если Роса спрячет, тогда все в порядке. Соберемся через несколько дней.
— Где?
— Здесь, другого места у нас нет, — сказал Аугусто.
— Можно бы в каком-нибудь баре.
— Нет, только не в барах.
— Тогда здесь.
— Идет.
— До свидания, — попрощался Гонсалес, пожимая руки женщинам.
— Никто ничего не знает об этом собрании. Мы даже не встречались после ухода с завода. Поняли? — объяснил Энрике.
— Понятно, понятно, не беспокойся, — ответил за всех Гонсалес.
— Выходите по одному через некоторое время.
— Да, так лучше. В нашем доме полно соглядатаев.
Вслед за Гонсалесом через несколько минут ушел Хоакин. Вскоре вернулись дети Аугусто.
— Ну, что вы делали у дяди с тетей? — спросила мать.
— Нас водили в кино, — отвечал старший.
— На американскую картину, ох и стреляли там! — добавил младший.
— Сейчас поужинаете — и спать, — сказала Элена, направляясь в кухню; следом за ней пошли Аугусто и малыши. Энрике с Росой остались в столовой.
— О чем задумался?
— О тебе. Мне очень понравилось, что ты предложила спрятать листовки.
— Я боюсь, Энрике.
— Не будь глупышкой, ничего не случится.
— Давай прогуляемся, что-то душно стало.
— Давай.
— Мы пойдем, Элена! — крикнула Роса.
— Проветритесь немного, — ответила жена Аугусто.
Молча они кружили по улицам квартала. Они шли, прижавшись друг к другу, у самых стен домов. Изредка попадались прохожие. Рожки месяца смотрели вниз. По небу скользили белые облачка.
Они долго смотрели друг другу в лицо. Потом наконец простились.
— Придешь завтра? — спросила Пепита.
— Обязательно, только чуть попозже.
На крыши домов по улице Браво Мурильо лился молочный лунный свет. Небо казалось грязным, словно затянутое дымом. Группа велосипедистов катила в сторону Куатро Каминос. Они ехали попарно, время от времени оборачиваясь, чтобы через плечо перекинуться словом.
У подъезда Хоакин встретился с Антоном.
— Как дела? — спросил он у друга.
— Ничего, — весело ответил Антон.
— Я вижу, ты доволен.
— Еще бы, так и прыгаю от радости…
— Есть хорошие новости?
— А ты слышал насчет бойкота?
— Да.
— Теперь все об этом знают.
Антон поставил ногу на ступеньку лестницы, собираясь войти в подъезд.
— На, закури.
— Спасибо.
Хоакин достал зажигалку.
— Хорошая у тебя зажигалка.
— Ронсоновская. Пепита подарила на день рождения. Они закурили. В подъезде слышались приглушенные голоса завсегдатаев, распивавших вино в таверне Иларио.
— Зайдем? — спросил Антон.
— А ты куда?
— Давай зайдем, промочим горло.
— Не могу.
— Дела, что ли, какие? Оставь на завтра.
— Я договорился с другом.
— Да брось ты своих друзей, пошли лучше тяпнем пивка.
— Нет, я договорился с товарищем насчет одного дела, — объяснил Хоакин.
— Ладно, понимаю. Листовочки, да?
Хоакин промолчал. В подъезд вошел сосед с третьего этажа. Он нес под мышкой газету.
— Добрый вечер, — поздоровался сосед.
— Добрый вечер, — в один голос ответили приятели. Из глубины подъезда раздался шум. Хлопнула дверь лифта. Зарокотал мотор.
— Этот тоже разбирается что к чему, — сказал Антон. — Живет рядом со мной. Я каждую ночь слышу, как он ловит по радио…
— Уже несколько дней очень плохо слышно.