Выбрать главу

— Никак не найду, — забеспокоился отец девушки.

— Какой ты растяпа, не иначе как потерял, — вспылила жена.

— Причем тут рассеянность? — пожал плечами жандарм.

Девушка встала на сиденье и принялась рыться в чемоданах, которые лежали на полке.

— Вот они! — вдруг сказала она. Когда она усаживалась на место, у нее приподнялась юбка.

— Прикройся, дочка, — цыкнула мать.

Девушка покраснела. Она была без чулок.

Матиас накинулся на Лусио с расспросами о деревенских делах. Все сидели за большим столом в ожидании ужина. Мария внимательно прислушивалась к разговору, хлопоча и накрывая на стол.

— Что сегодня на ужин? — спросил Матиас.

— Картофельное пюре с рыбой.

— Подавай скорей, Лусио небось здорово проголодался.

— Я перекусил в поезде колбасой с хлебом, — ответил Лусио.

— Ну, как там все?

— Хорошо. Старик сейчас, наверное, косит. Немного пошумел, когда я уезжал.

— А как живут те, кого я знал?

— Хуана, сына дядюшки Эулохио, убили при взятии Овьедо. А ты помнишь дона Эмилио, священника? Такой боевой был, вел себя, как настоящий храбрец. Как только узнал о восстании[10], тут же собрал всех нас в церкви. А после, как мы захватили аюнтамиенто, пошел с нами па фронт.

Хоакин молча смотрел в окно, выходившее во двор.

— Я заработал сержантские нашивки. Здорово было на войне.

Слушая рассказы двоюродного брата, Матиас вспоминал старые времена.

— Да, здорово ты Лоле подсуропил, — смеялся Лусио. — Мужа ее расстреляли как красного. Никто толком не знал, откуда и кто он, этот Франсиско, ну, считался леваком, а на поверку оказался сенетистом[11].

— А что теперь делает Лола?

— Не знаю. Уехала из деревни с детьми.

Хоакин посмотрел дяде в лицо.

— Здесь тоже такое происходит. Отца моего друга Антона приговорили к смертной казни. Его выдал привратник.

— Антона? Из третьего подъезда? — спросила Мария.

— Да, вчера узнал.

Беседа на минуту угасла.

— Послушай, Лусио, — сказал вдруг Матиас. — А ты не мог бы за меня замолвить словечко перед этим генералом, к которому у тебя рекомендательное письмо?

— Если будет повод, попытаюсь.

— Можешь рассказать ему про меня, — настаивал Матиас. — Я никуда не лез, спокойно делал свое дело. Не был ни за, ни против националистов. Я даже не знал имени Франко. И в политике ничего не петрил. А когда еще до войны ко мне приставали, чтобы я вступал в левые организации, я всегда отказывался. Только когда началось восстание, мне пришлось отметиться в Народном доме и пойти копать окопы. Ну, в чем тут моя вина?

Лусио пожал плечами.

— Я делал только то, что мне приказывали, и все, — продолжал Матиас.

— Но ты все же отмечался в Народном доме.

— Да, — протянул Матиас, словно оправдываясь.

Мария ушла на кухню мыть посуду. Трое мужчин продолжали вести беседу в столовой. Раздался стук в дверь, и вошла квартирантка.

— Добрый вечер, — поздоровалась Антония, проходя мимо мужчин к себе в комнату.

— Это одна из наших жиличек, я тебе уже говорил о ней, — заметил Матиас.

— Да.

— Ты только пойми меня.

— Посмотрим, что можно будет сделать, Матиас. Я понимаю твое положение, да потом мы как-никак одной крови. Чего доброго, могло и со мной приключиться такое, но я попал в другой лагерь.

Матиас улыбнулся, казалось, он немного успокоился. Хоакин лег спать, а двоюродные братья еще долго разговаривали.

— Дела у нас в семье неважные. Мария говорит, что сыта мной по горло, да и мне она надоела. А теперь, знаешь ли, стала пить.

— И ты позволяешь?!

— Я уж все перепробовал и бил ее не раз.

— Женщина должна слушаться. Иначе в доме ад, — сказал Лусио.

Они немного помолчали. Матиас снова завел свое:

— Когда пойдешь к генералу, замолви за меня словечко.

— Ладно, у меня очень хорошее рекомендательное письмо. Отличное письмо. Уверен, место служителя мне обеспечено. Дон Эмилио говорит, что его двоюродный брат обязательно станет министром.

* * *

Солнце пряталось за горы. Лишь одинокие красные лучи пламенели на неприступных вершинах горного кряжа. Свежий ветер поднимал пыль на шоссе.

Трое парней сидели вокруг небольшого костра и смотрели на Малыша. Главарь стоя говорил. Лукас полулежа внимательно слушал. Хуан неторопливо грыз прутик. Педро глубоко засунул руки в карманы брюк.

Малыш, опустив руки в карманы куртки и подняв воротник, повторял:

вернуться

10

Имеется в виду фашистский путч 1936 года.

вернуться

11

Сенетист — сторонник СНГ, Национального синдиката труда.