— Неужели ты думаешь, его могут?.. — Хоакин не осмеливался напрямик спросить Антона, расстреляют ли его отца.
— Нет, не думаю. Ему, наверное, дадут тридцать лет тюрьмы.
Хоакин распрощался с Антоном. Поднимаясь в лифте, он в упор посмотрел на привратника, который сидел в качалке на лестничной площадке. На нем были форменные брюки и майка. Он обмахивался картонным веером.
Хоакин вспомнил, с каким страхом отец относился к привратнику. Чтобы как-то умаслить этого типа, Матиас всякий раз, когда получал деньги, совал ему на чай. По правде говоря, не один Матиас побаивался привратника. Большая часть жильцов тоже испытывала страх, но сносила его молча.
Утром Мария чуть не столкнулась с Лусио, который шел умываться в кухню.
— Ну, как спалось?
— Очень хорошо.
— Удобно было?
— Как тебе сказать. Конечно, кровать узковата для двоих. Но Хоакин спал без задних ног, даже не заметил, когда я лег.
— Я не слышала, как ты пришел. Было очень поздно?
— Около двух.
Лусио размашисто вытирался полотенцем. Подошел к окну, посмотрел на видневшийся клочок неба.
— Сегодня будет здорово жарко.
Матиас ждал, пока Лусио умоется.
— На полотенце, — сказал Лусио, вытершись.
Матиас подставил голову под кран. Вода была холодная.
— Свежа водица? — спросил он у двоюродного брата.
Лусио вернулся в столовую, чтобы одеться. Мария подала мужчинам завтрак.
— Это не настоящий кофе, а ячменный, — сказал она.
— Да ты не беспокойся, я попью где-нибудь.
Матиас спешил позавтракать. В соседней комнате, за дверью, слышалось легкое похрапывание. Это спала Ауреа.
— А Хоакин? — спросил Лусио у Марии.
— Скоро встанет, ему к восьми надо.
— Куда пойдешь сегодня? — спросил Матиас с полным ртом.
— В министерство, к генералу.
— Можно я пойду с тобой?
— Как хочешь, но сам знаешь, придется долго ждать. В таких местах не известно, когда войдешь, когда выйдешь.
— Неважно, мне все равно нечего делать.
Торговка конфетами возилась, прибираясь в своей комнате. Слышался ее голос. Откуда-то доносился разговор.
Они спустились в метро. Матиас снова напомнил брату о своем деле.
— Не забудь замолвить за меня словечко.
— Ну и приставала ты, сил нету. Я же тебе сказал, выдастся удобный случай — поговорю о твоем деле.
Добравшись до Пуэрта дель Соль, вышли из метро.
— Зайди в бар и жди меня.
— Я подожду в «Леванте».
— Ладно.
Матиас вошел в кафе. Было почти пусто. Несколько посетителей читали газеты, сидя за столиками у широких окон, выходивших на площадь. В глубине зала, развалясь на диванах, пили кофе с молоком шесть проституток.
Матиас откинулся на стуле и посмотрел в окно. Фасады домов на противоположной стороне площади были залиты солнцем. Над зигзагами крыш проглянул клочок синего неба. «Леандро получил должность по рекомендации своего двоюродного брата, а ведь тот был всего капралом. Лусио служил сержантом, да и письмо у него на имя генерала. Наверняка, если попросит, могут дать мне место».
За окном сновали машины. Бродячий торговец громко предлагал свой товар. Лоток висел на ремнях у него на шее.
— Ну как? Добился?
Лусио утвердительно кивнул. Лицо его так и светилось довольством.
— А обо мне говорил?
— Да.
— Ну?
— Тебе тоже кое-что перепадет.
— Расскажи.
— Так вот. Поднялся и отдал письмо секретарше. Бабенка — закачаешься! Вся расфуфырена в пух и прах. Она отнесла письмо генералу, и он тут же вызвал меня. Принял очень хорошо, посадил и все такое прочее. Я ему сказал: «Сеньор генерал, сделайте что можете». Тогда он взял трубку и позвонил какому-то, должно быть, очень важному начальнику. Тот сказал, что согласен дать мне место. Потом потолковали о войне и о нашей деревне. Генерал однажды был там.
— А о моем деле?
— Записал твое имя и твой адрес. Сказал, чтобы ты через несколько дней зашел в Трамвайную компанию, все будет улажено.
Они стояли посреди площади, солнце пекло им головы, окна кафе ослепительно сверкали. На площади было полно народу, и все жарились на солнцепеке. Жара сближала с улицей, многоголосый шум сливался в единый голос, Матиасу казалось, что в мире произошло что-то необыкновенно хорошее.
— Здесь невозможно стоять, — сказал Лусио, — изжаришься.
Они замолчали, смотря вдаль. Матиас думал о своем устройстве, о деньгах, которые теперь заработает. Наконец-то кончилось тягостное ожидание.
Лусио думал о деревне, о том часе, когда он предстанет в новой униформе перед своими друзьями.