Кесада уже оделся. Внимательно посмотрел в окно на улицу.
— Какая сегодня погода?
— Опять будет жарко, — ответил Матиас, отворачиваясь от окна.
— Ну что, пошли?
— Как хочешь, — ответил Матиас.
Мальчишки в подъезде все еще играли в карты. Солнце ярко освещало мостовую.
— Давай купим сигарет. Жена дала немного мелочи, — сказал Кесада.
— У меня ни черта, даже завалящего реала не сыщется, — ответил Матиас.
— Пропустим по стаканчику и купим сигарет. Стаканчик вина никогда не помеха, только бодрит да прибавляет сил. Я заплачу.
В таверне пахло винным уксусом и мокрыми опилками.
— Ну а у тебя как идут дела?
Матиас облокотился о цинковую стойку и, отхлебнув вина из своего стакана, утерся рукавом пиджака.
— Я сыт по горло. Мне бы давно следовало податься в другое место. Если я даже тут устроюсь, ненамного лучше будет. Водить трамвай — не профессия, по крайней мере для меня. Я люблю, чтобы у меня в кармане звякало не меньше пяти дуро на личные расходы.
— А как твоя жена?
— Кое-как перебивается с квартирантами, мы сдаем две комнаты. Каждый месяц получаем по тридцать дуро. Только и хватает, чтобы оплатить квартиру да свет. И все. Как говорится, хуже некуда.
— Да, теперь не до жиру, быть бы живу. Если завтра меня вызовут в компанию, у меня зуб на зуб не попадет от страха. Прошли те времена, когда мы считали себя хозяевами земли и думали, что начнем зашибать деньгу почище министров. Я хочу только одного: немного выбиться и чтоб жена не ходила убирать чужое дерьмо. Не то чтобы мне стыдно, что она делает грязную работу, тут совсем другое дело.
— Будь моя такая, как твоя, у меня б совсем другая житуха была. Зарабатывай она хоть немного, я бы без монет не остался, — отвечал Матиас.
Оба друга некоторое время помолчали. Яркое солнечное утро врывалось в открытую дверь таверны. Мужчины, сидевшие на улице, казалось, дремали.
— Закуришь, Маноло?
Хозяин таверны предложил им сигарету из мелкого табака, которую они по-братски поделили пополам.
— С утра не курил ничего стоящего. Дымил каким-то хламом, — пояснил Матиас.
Две девушки пересекли улицу.
— Ну и красотки, — заметил кабатчик. — Как раз таких мне рекомендует врач.
Друзья посмотрели в ту сторону, куда уставился кабатчик.
— Да, — протянул Матиас, — за такими недурно приударить. Ножки что надо.
— Кажется, жарко, да? — спросил Маноло.
Матиас допил свой стакан вина.
— Ладно, я пошел домой, — сказал он.
— Заходи на днях.
— Хорошо.
— Не застанешь дома, приходи прямо сюда. Только тут и можно убить время.
— Иногда по вечерам у нас перекидываются в картишки, — сказал хозяин таверны.
Матиас вышел на улицу. Вприпрыжку, точно кузнечик, по брусчатке мостовой подкатил автомобиль. У фонаря о чем-то спорила группа парней. Автомобиль остановился у подъезда, и из него вышли трое.
Через некоторое время у подъезда собралась небольшая толпа. Вдруг из толпы выскочил человек и побежал, за ним бросились трое из машины.
— Это полиция, — тихо сказал кто-то в толпе.
Матиас, остановившийся посреди улицы, столкнулся лицом к лицу с убегавшим.
Это был молодой человек с перекошенным от страха лицом. Он весь обливался потом. На нем была черная короткая куртка и синие, как у рабочего-механика, брюки. На ногах альпаргаты. Он быстро скрылся в конце улицы, но трое постепенно нагоняли его.
Матиас протиснулся сквозь толпу. Люди молча и поспешно расходились. В минуту улица опустела, словно вымерла. Исчезли даже те, кто дремал у стены таверны.
Привратник пожал плечами. Голос его заглушал оправдания женщины. Она говорила тихо, растягивая слова. Руки ее нервно двигались в карманах передника.
— Так что с этим взносом уж три месяца, как вы тянете.
Женщина опустила голову. Потом подняла и, взглянув на привратника, тихо продолжала:
— Вы же знаете, как теперь трудно, но мы вам обязательно заплатим. Матиасу скоро дадут работу, уже обещали. Подождите еще немножко.
Привратник снова пожал плечами и обеими руками поправил ремень.
— За целых три месяца вы должны. Управляющий сказал: одно из двух — или вы платите, или он сдаст квартиру другим.
У женщины вспотели лицо и руки. Она прислонилась к стене коридора и достала из кармана передника платок, чтобы вытереть лицо. Взгляд ее словно приковали до блеска начищенные сапоги домового стража.
— Вы же знаете, как обстоят дела. Мы дожидаемся, когда закончится проверка Матиаса.
— Меня это не интересует. Вы обязаны платить за квартиру, и все. Больше ждать я не намерен. Отдам квитанцию управляющему, и расхлебывайте сами. И не плачьтесь. Я прекрасно знаю, что за птица ваш муж, никакой он не тихоня. Он копал окопы красным. Таких, как ваш муженек, я с удовольствием отправил бы в полицейский участок. Там бы уж он разговорился.