Ну и ладно.
Но продавец не успокоился. Оказывается, нельзя совать обычные. Для револьверных ружей местный Арсенал наладил выпуск специальных патронов в латунной гильзе.
О! оказывается, у них даже нарезные револьверные карабины есть. Интересно.... Н-да.
Надо срочно отсюда валить, пока что-нибудь купить не заставили.
Отмахиваясь от назойливого продавца, вываливаюсь на свежий воздух.
- Ох, ё! Тьфу, блин, - чуть в канаву не навернулся. Раскопали тут, понимаешь. Что, кстати, раскопали?
Фундамент под еще один магазин мастерят. Солидный такой магазин получится, не меньше оружейного.
Смотреть на верхнем рынке больше не на что. Сходить, что ли глянуть, что да как в низу? Хотя смысл? В рисе, рыбе и улитках я все равно ничего не понимаю. Но, время есть, и надо бы его чем-то занять.
Положение спасает звук ритмичных ударов железом о железо, исходящий из-за пристроенных к магазинам мастерских.
Протискиваясь между отрытым котлованом нового магазина и мастерскими, разглядываю заковыристое оборудование и станочный парк. Станочный парк производит двоякое впечатление, с вполне современными станками соседствуют агрегаты, чуть ли не конца девятнадцатого века. Десятка два азиатов, что ковыряют на верстаках и станках, в дальнем углу сверкает искрами сварка. Но все равно кустарщина. Каждый ствол доводится отдельно, а об унификации деталей, даже и говорить не приходится.
Оставив за спиной оружейные мастерские и недобрый взгляд охранника, спускаюсь к подножью холма. Тут, оказывается, тоже торгуют, причем очень полезными вещами: топорами, лопатами, заступами, тяпками, колосниками, цепями, коваными гвоздями и скобами. Немудреной скобянкой, засовами, брутальными замками, крючками, дверными петлями и прочим крайне необходимым в хозяйстве железом.
Производство крайне примитивное - горны на древесном угле, крохотная литеечка, наковальни, ручной прокатный станок. Даже сварки нормальной не наблюдается. Вместо нее местные умельцы стараются все собирать на заклепках. Конец 19 века во всей красе.
Пожилой азиат, в толстом кожаном фартуке, накинутом на покрытый разводами грязи торс, подхватил из горна раскалённый до темно-вишневого цвета корявый прут примерно метровой длины.
Ковать будут?
Ан нет. Прут сунули между волков ручного прокатного станка, двое раздетых по пояс подмастерьев налегли на рукоять метрового ворота. Хрустя шестернями редуктора и брызгая окалиной, чудо из времен начала промышленной революции начало медленно протискивать заготовку между волками.
- Русский, ты куда пропал? Подходи к машине, - голосом Греты ожила подвешенная к сбруе рация.
- О?кей, иду.
Жаль, не получится досмотреть техпроцесс до конца. Я, признаться, только начал входить во вкус. Но, дела ждут, пора возвращаться.
А я изрядно поплутал, почти на самый край поселка зашел. С моего места видны поля и КПП на выезде из Бейджина. Вчера в сумерках Бейджин мне намного больше показался. А по факту полтора-два километра неплотной застройки, вытянувшейся вдоль побережья, стоящие чуть в стороне храм и база Ордена. Сколько тут населения? Тысяч семь-восемь, ну край, десять, если ближайшие поселки учесть.
Н-дэ, столица.
И ведь не скажешь, что это самая задница мира. Скорее наоборот.
Всю обратную дорогу до гостиницы никто из нашего трио ни проронил ни слова. Когда мы уезжали с рынка, лица у брата и сестры были откровенно злые, по дороге злость трансформировалась в разочарование и задумчивость.
О причине таких перемен гадать не надо. Девять против одного ребята не выручили той суммы, на которую рассчитывали.
- Четыреста тридцать экю, - Грета протянула Вольфу его долю с продажи хабара.
Немец молча сунул деньги в нагрудный карман, солидно отхлебнул из глиняного стакана местной сивухи и порадовал нас тем, что через час орденская "Цесна" - тот самый гидросамолет, встреченный нами при высадке с баржи, улетает в Порто-Франко. А поскольку на ней есть свободное место, немец нас покидает, ввиду срочных дел в Порто-Франко.
Срочные дела, ну-ну. Как по мне, так Вольф откровенно врет. Да - он выиграет пять-семь дней обратной дороги. Но мне-то, каково придется?
Впрочем, это лично мои трудности.
Ох, херр Вольф, зря вы мне такую подлянку кинули.
- Вольф, мои деньги?
- Зачислены на твой Ай-Ди. Вот квитанция, - похожий на кассовый чек клочок бумаги переходит мне в руки. Хм, мы договаривались на чуть меньшую сумму, с чего такая щедрость?
Брат и сестра вопросов по оплате не задают. Видимо, с ними этот вопрос уже решен.
- Тут больше, чем мы договаривались?
- Оплатишь баржу на обратной дороге.
И это учел, значит. Сдается мне, херр Вольф, вы планировали подобный вариант с самого начала.
- На обратную дорогу "Татру" дозаправить нужно, прожорливая зараза.
- Уже заправил, - немец морщится как от зубной боли - цены на топливо в Бейджине не просто кусаются, загрызают просто. И это при том, что Вольф заправлялся у Ордена, по очень льготному тарифу. - Три канистры бензина в кабине "Татры", - разом повеселевший, Дензел срывается к грузовику.
- Канистры какие? - интересуется девушка.
- По двадцать литров.
- Мало.
- Как договаривались.
Вот так вот - так доваривались. А дальше - ваши проблемы, хоть руками багги толкайте.
И вот беда, я с немцем договаривался на перегон "Татры" в оба конца. Кто же знал, что он уйдет вот так, не попрощавшись. И ведь это не потому, что он плохой человек. Для него все это естественный ход событий, бизнес и ничего личного. Вот уж взаправду, где русскому хорошо, там немцу грустно, и наоборот. Капиталист хренов.
Глядя в удаляющуюся спину Вольфа, Грета сплевывает по-пацански - сквозь зубы.
- Что делать будем, подруга?
- Валить отсюда.
- Попробуем найти попутный груз? Или попутный конвой?
- Попробуем, - судя по выражению лица девушки, шансы на такой исход околонулевые. При местных ценах на топливо все грузы из Бейджина возят исключительно морем. Сухопутный маршрут исключительно для форс-мажоров.
- Я в порту эстакаду видел. Если груз брать не будем, закатим попрыгунчика в кузов "Татры", она этого веса не заметит. А вы бензин сэкономите.
- Вариант, - чмокнув меня в щеку, девушка упорхнула к гремящему канистрами брату.
Н-дэ, в баню и пожрать. Чуйка подсказывает, что приключения еще не кончились и в следующий раз нормально помыться можно будет дней через десять.
Эх, не та баня у азиатов, радикально не та. Как тут у них от всех этих кадушек с теплой водой и противно липкой дымки отнюдь не горячего пара, плавники и жабры не отрасли? Или отрасли, но они это тщательно скрывают. Ихтиандры хреновы. Даже жалкого подобия сауны не придумали.
А душа просит поддать парку и похлестаться веничком, до красноты раскалив тело. А потом опрокинуть на голову ушат ледяной, как открытый космос, воды.
Тьфу на них, одно слово - азиаты.
- Русский, ужинать идешь? - нимфа в коротких обтягивающих шортах и такой же легкомысленной блузке просочилась в дверь моего номера. Убрав упавший на глаза локон лаком накрашенных ногтей, девушка вопросительно замерла в дверном проеме.
Женщина даже в местных суровых реалиях остается женщиной. Где-то глубоко в недрах "Попрыгунчика" припрятаны серьги, помада, тушь для ресниц и прочее, что придает прекрасной половине человечества + 1000 к скилу привлекательности.
Похоже, меня сегодня соблазнять будут.
Я не то чтобы против, но как-то неудобно перед рыжим чудом, ждущим меня в Порто-Франко. Есть категория женщин, очень тонко чувствующих измену. И вслух тебе ничего не скажут, ибо улик никаких, но ты сразу понимаешь - спалился.