Я так и не узнал, чья светлая голова придумала поселить летех в чудом сохранившейся сторожке, оседлавшей входящую на территорию части железнодорожную ветку.
Сложенное из тёмно–красного кирпича, одноэтажное здание сторожки по своему возрасту вполне тянуло на исторический памятник регионального значения. Однако несмотря на почтенный возраст имело толстые крепкие стены и расположенный рядом силовой шкаф, от которого запитывалось освещение подъездного пути.
На этом прелести строения заканчивались. Печка развалилась, полы сгнили, оконные и дверные проемы давно заколотили деревянными щитами, ржавое железо крыши из последних сил цеплялась за стены прогнившими стропилами.
По части пиломатериалов и столярных изделий, зам. по тылу быстро нашел общий язык с мужиками местной пилорамы. Что на что меняли, не знаю, но окна, двери, потолок, пол и новые стропила местные сварганили за две недели.
А вот с гвоздями, кирпичом, цементом, краской, толем, шифером и прочими стройматериалами командир части напряг меня. С обещанием рассчитаться, как только, так сразу.
Рассудив, что поскольку «пиджаки» получили высшее образование в инженерно–строительном вузе, будет правильным возложить обустройство быта на них самих.
Пару–тройку дней новоиспеченные защитники Родины бухали от безнадеги, потом бухло закончилось и от меня прибыла машина стройматериалов. Сменив хаки на старые ватники, «пиджаки» приступили к обустройству нового своего жилища. А поскольку в строительном вузе у них были неплохие учителя и руки росли из правильно места (ну почти правильного), отремонтировали старое здание так, что командование задумалось, а не доверить ли хлопцам объект посерьезнее. Например, командирскую дачу.
За три недели «пиджаки» заложили кирпичом лишние окна, подновили и подкрасили–подмазали стены, покрыли крышу. Установили в углу возле двери армейскую печку, вдоль стен поставили стол и две скрипучие кровати. И вообще оборзели настолько, что через месяц начали втихушку водить в гости поселковых девок.
Вот за эти стройматериалы и еще кое–что по мелочи, я и предложил Сереге рассчитаться. Ибо, «как только, так сразу» наступило.
В зачет оказанных подполковнику услуг мне очень хотелось поиметь одноосный полуприцеп к моему головастику. Благо у него их не считано ржавеет. Прицепы уложены друг на друга, а все равно места не хватает. И две–три армейские палатки, если, конечно, они имеются в Серегином хозяйстве.
Про развод со стороны человека в кожаном плаще думать совсем не хочется. Слишком уж все круто заварено. И я уже смирился с тем, что дорога мне предстоит дальняя и полезностей придется везти много. И начинать жизнь на новом месте значительно удобней в уюте просторной армейской палатки, а не под открытым небом.
Как Серега решал проблему, мне неинтересно. Тем более что пришлось накинуть сверху еще три сотни баксов. Но через полтора часа на глухой лесной дороге тормознулась «шишига» с прицепом.
За рулем сидит водитель командирского УАЗа. У него с командиром свои, доверительные отношения. И на подобные мероприятия он привлекается не первый раз.
— Принимай аппарат. Махну не глядя. Танка, извини, не было, — в стиле Быкова — «Маэстро» шутит водитель.
— А это что за тюки? — интересуюсь у водителя на предмет уложенных в прицеп громадных парусиновых мешков.
— Палатка армейская УЗ-68, в количестве две штуки, — поясняет водитель.
Вдвоем мы быстро перецепляем прицеп к моей машине, и «шишига» резво уезжает по своим делам, причем в направлении, прямо противоположном расположению части. По всему, шустрый водитель уехал решать какие–то свои проблемы.
А мне своих проблем хватит. Например, как дальше ехать с прицепом, на который у меня нет документов?
Хорошо хоть дальнейший маршрут позволяет проехать по периферийным дорогам районного значения. Встреча с ГАИ мне строго противопоказана. Документов на прицеп у меня нет, а в правах только две категории «В» и «С» и про прицеп там нет ни слова.
Пункт назначения.
Дальние пригороды Северной Столицы.
Конец осени 1996 года.
Поздно вечером того же дня, без приключений прибываю по указанному адресу на дальних подъездах к северной столице.
— Знакомая картина, — до перестройки это была фабрика, сейчас раздербаненная на сотню мелких кусков. Волчий оскал приватизации во всей красе.
У вооружённого гладкой «Сайгой» охранника на въезде интересуюсь, — Где тут «39АТ»?
Охранник поправляет «Сайгу» и указывает на проезд между цехами. Уже начав движение, в уцелевшее зеркало заднего вида замечаю, как охранник подносит рацию к губам.
Ну–ну, перекладываю обрез поближе, АПБ пока вне игры. Но это так, жест самоуспокоения или скорее отчаянья. С двумя детьми под боком воевать не получится в принципе.
Вот и нужные ворота с номером «39АТ». Сигналю, ворота отползают в сторону. На этих воротах охрана совсем иного сорта. Вооруженные «калашами», затянутые в чёрную униформу, очень дисциплинированные ребята. На вид, все за сорок, но все как один — поджарые и резкие в движениях. Физически ощущаю, волчары ещё те. Нет, это определённо не чоповцы из отставников и мой смешной обрез мне тут не помощник, даже дёрнуться не успею.
Метрах в тридцати за первыми воротами, ещё более серьёзная стена и соответствующие ворота. Не иначе сам Церетелли тут мастерство оттачивал.
Поздно очковать, теперь только плыть по течению. Открываю дверь и протягиваю подошедшему охраннику инструкцию от незнакомца. Боец мельком оглядывает кабину и подмигивает детям. Муха скалится, загривок вздыблен — серьёзный настрой у псинки.
— Толковый пёс, службу понимает правильно. В фургоне что? — Мухины потуги совершенно не производят на мужика впечатления.
— Ништяки разные. Мне сказали — «Бери все, до чего дотянешься, ТАМ все сгодится», — разглядываю шеврон в виде перевёрнутой пирамиды над всевидящим оком. — «Великий Архитектор вселенной» одобряет, стало быть?
— Не совсем так, но в целом, верно. Открой кунг, — командует охранник.
Открою, куда же я денусь.
— Нормально, закрывай. Если есть желание передумать, сейчас самое время. Проедешь ворота, потом только один путь, в портал. — Передумаешь за воротами, силой в портал запихнём.
— Бывает такое? — залезая обратно в кабину, интересуюсь у охранника.
— Бывает.
— У меня один вариант остался — только вперед. Даже, ни шагу назад, нет варианта. Только вперед.
— Оружие, если есть, из машины не доставай. Иначе конфискуем, — предупреждает охранник.
Ворота–монстрики медленно отползают в сторону.
Все, как говорят летчики — точка невозвращения пройдена.
За воротами зажатый с трёх сторон корпусами цехов, вымощенный бетоном дорожных плит двор. Вдоль стен выстроился парк военной техники: 157–й и 131–й ЗиЛы, «Шестьдесят шестые» и пара 63–х «газонов», УАЗы, «Урал», КамАЗы, КрАЗ–вездеход, полноприводный МАЗ–топливозаправщик. Даже БТР-60 есть. Такой вот зоопарк.
— По правой стороне крайние ворота твои, — охранник возвращает мне листок–инструкцию.
Пока я не спеша двигался вдоль парка техники, указанные мне ворота гостеприимно отползли в сторону.
Хм, портальная мойка, неожиданно как. Минут пять «Робур» моют и трут вращающимися щётками. Затем так обдувают воздухом, что машину изрядно покачивает из стороны в сторону. Красный свет под потолком сменяется зеленым.
— За буровую установку, на «14А» становись, — командуют из динамиков под потолком.
О тех, не слишком далёких временах, когда тут был заводской цех, напоминают лишь портальные краны под крышей. Гулкое эхо гуляет под сводами огромного пустого пространства, с неброско, но добротно покрашенными стенами, и чистеньким бетонным полом. Все это залито мягким светом новомодных, импортных светильников.