Но мне–то еще обратно тут ехать.
Причем уже без брони.
Наконец, Тихий счел политинформацию законченной и отозвал вошедшего во вкус бойца.
Прохрустев задними колесами по остаткам шлагбаума, броневик двинулся дальше.
Н–дэ, нахулиганили мы тут. Служивых обидели. Причем не просто обидели, а на глазах у многочисленных зрителей. Сейчас мы уедем, а служивые отыграются на очереди у КПП. И очередь это прекрасно понимает, отчего провожает нас взглядами, даже более злыми, чем у охранников.
На развилке, перед трущобами городских окраин, Вольф и группа Тихого пересаживаются в «Татру». Им сейчас прямиком к расположенному где–то на отшибе местному офису Ордена.
А я на бронивичке пристраиваюсь за «Попрыгунчиком». Багги — мой лоцман в заезде до места ночлега.
— Грета, радость моя, а нас тут не прирежут спящими? — мне откровенно не по себе от вида местных трущоб.
— Да, мне самой тут неуютно. Там в горах или саванне все просто и понятно. Не можешь победить, просто убеги. А тут? Тут наш опыт жизни в саванне ничто. Даже не ноль — отрицательная величина, — девушке явно не хочется в город и она этого не скрывает.
Но, есть такое слово — надо.
— Есть неподалеку одно надежно место. Пристраивайся за нами и будь готов давить все живое.
— Как скажешь, — запрыгиваю на подножку броневика.
— Русский, ревун не жалей. А то и правда давить придется. Тут обдолбанных через одного, могут и не заметить, — багги с буксом срывается с места. Нервничают ребятишки.
С первоначальными выводами о размерах города я сильно ошибся. Оставив за спиной квартал лачужек, машины выскакивают на вершину холма, с которого можно охватить взглядом весь город в целом.
Тысяч пятнадцать–двадцать населения можно давать смело. В России некоторые райцентры меньше.
Бейджин покоится на трех китах, это порт, рынок и храм. Все остальное лишь обертка для этой конфетки.
Порт — лес мачт, косые паруса джонок, закопчённые трубы двух небольших пароходиков и стремительные обводы вполне современных катеров и яхт. Лабиринт свайных причалов и построенных прямо на них домишек с развешанными между домами сетями. Чуть дальше блестят цинком вполне современные арочные модули складов, контейнеры, штабеля бревен и досок. Затем опять деревянные лачужки.
А еще это пропитавший все вокруг запах гнилой рыбы, водорослей, дыма и опилок.
В порту царит адская суета. Рыбаки вернулись с дневным уловом, и сейчас весь этот хаос растекается по прибрежным улочкам, общим направлением потока в сторону рынка.
Артель грузчиков таскает доски с причала в двухмачтовую джонку. Бригада негров выгружает уголь из трюма ближнего ко мне пароходика. Хотя с неграми я погорячился, это их угольная пыль покрасила.
Городской рынок облюбовал плоскую вершину ближайшего к реке холма. Тоже все логично, с приходом дождей спокойная вода озера пенным потоком разлива бросается на берега и на берегу становится неуютно. А торговля любит стабильность и не любит потрясений. От того рынок и стоит на гарантированно недоступном для разлива месте.
Собственно рынков не один, а два — верхний и нижний.
Нижний — рыбные, мясные, овощные и прочие ряды. Место сбыта продукции местных аграриев.
Верхние ряды, они и есть верхние. Не какие–то дышащие на ладан навесы, а вполне капитальные строения. И суеты там поменьше, а охраны побольше.
Торгуют в верхних рядах оружием и боеприпасами, медикаментами, различными товарами из–за ворот, местными стройматериалами и мебелью.
Что там и как на рынке, узнаем завтра, когда немного разберемся в местных реалиях.
Продравшись через очередные трущобы, выкатываемся в район поприличней. Тут ведь, как селятся.
Самые авторитетные граждане отстраивают вполне себе скромные дворцы и виллы.
Вокруг вилл кольцом селятся чуть менее авторитетные соплеменники. Тут строения тянут максимум на добротный коттедж.
Еще дальше широкое кольцо застройки типа — кто во что горазд. Причем совершенно не понятно, они так на постоянку обосновались или это времянки на первое время.
Оглохнув от несмолкающего ревуна бронемашины, наконец–то добираемся до конечной точки маршрута.
Низкорослый, очень широкий в кости, и от того похожий на гнома, китаец закрывает мощные деревянные ворота за вкатившейся во двор техникой.
Все! Конвой дальше не идет — приехали.
Спрыгнув на мощеный камнем двор, оглядываюсь по сторонам. За спиной длинный периметр высокого, прочного на вид, деревянного забора. Справа постройки хозяйственного толка. Судя по всему, склады или гаражи машин на пять.
Судя по запаху, слева стена местного общепита. Обязательно зайдём, но чутка попозже.
А нам прямо. В новенькое кирпичное здание под по–восточному изогнутой черепичной крышей. Здание совсем новое, древесина потолков и балок не успела потемнеть от времени и копоти отнюдь неэлектрических светильников.
Первым делом — зайдем на ресепшен, определимся с номером, и во сколько это обойдется по финансам.
Вторым — помоемся.
Грета обмолвилась, здесь имеется восточный вариант бани. Страсть как хочу погреть косточки и отмокнуть от дорожной пыли.
А потом уже и порубать можно. Не спеша, обстоятельно, и обязательно запить это дело. Запивать буду до состояния — только бы до койки добраться.
— Как здесь с ношением оружия?
— Законным считается открытое ношение любого оружия.
— Грета, за ночь с техники колеса не снимут?
Есть у меня подобное беспокойство. Излишняя вера в людскую честность, с этим не ко мне.
— Здесь нет. Заведение очень дорогое, но это неизбежная плата за качество и безопасность.
Очень дорогое, это пятнадцать экю за ночь. Баня, парковка, завтрак–ужин, девочку в номер за отдельные деньги.
Небольшая прихожая с тремя дверьми. Прямо туалет–душ. Направо двухместный номер, облюбованный братом и сестрой. Налево моя каморка.
Каморка номера достаточно убога — один в один одиночная камера тюряги не очень строгого режима, но в тоже время вполне комфортна для непритязательного постояльца. Мне тут не срок мотать, а перекантоваться пару дней. Низенькая, но толстая — в ладонь деревянная дверь, голые кирпичные стены, массивная двуспальная кровать, вешалка, тумбочка, табурет и керосиновый светильник на стене. Хотя, пожалуй, светильник заправляют не керосином (откуда бы ему тут взяться), а каким–нибудь маслом местного производства.
Самое то, что нужно, чтобы спокойно провести ночь.
Санузел совершенно неожиданно порадовал теплой — почти горячей водой и наличием очень приличной сантехники оттуда. Такой вот сюрреализм, зажигаешь масляную лампу и при тусклом свете плещешься под упругими струями горячей воды.
Вот только душем душу не обманешь — каламбур да–мсс. Водолазам баня положена.
Поначалу, баня откровенно разочаровала. Наполненная горячей водой деревянная кадушка, плавающие на поверхности воды разноцветные лепестки и миленькая банщица, с безразличием автомата подливающая горячую воду.
Только я начал раскисать в кадушке, как бездушная банщица выгнала меня на мороз. + 22–24С на улице, а в помещении бани еще теплее, но после горячей ванны прохладно. И обидно.
Впрочем, отмокание было лишь прелюдией к основному действу. Далее мое грешное тело натирали маслом, скоблили, мяли, массировали, пока, наконец, не отправили повторно отмокать в подостывшую кадушку.
И все это удовольствие за два экю.
Как же хорошо глубоко — до хруста в суставах потянуться и не ощутить ставшей привычной ломоты в пояснице. И руки–ноги уже не деревянные. Воздушные баллоны акваланга штука не самая легкая. И как я их по много часов на себе таскал?
Н–да. Хорошо. Голова вот только чугунная, но это лечится крепким сном, а не баней.
С мыслью, что неплохо бы завтра повторить помывку, залезаю в свежий комплект белья (грязный обещали постирать и утром принести в номер) и отправляюсь на ужин.
Местный общепит для обеспеченных граждан в точности соответствует моим представлениям об этом типе заведений.