Выдержав паузу, протягиваю дядьке руку.
Ржавая дверь морского контейнера со скрипом освобождает место для яркого дневного света, рвущегося в мрачную глубину железного зиндана.
Истощенные, смердящие, покрытые коростой грязи и запекшейся крови люди по одному выходят на свет.
Первой выходит пожилая тетка. Когда–то это была очень дородная женщина, но интенсивная физкультура на свежем воздухе и скромный рацион избавили ее от половины прежнего веса. Огромные складки пустой кожи свисают по всему телу, в особенности на руках и талии.
Следующей, крепко прижимая к себе ребенка, выходит высокая женщина с синяком на пол–лица и заплывшим глазом.
Пожилой мужчина вываливается на свет и, прижавшись спиной к стенке своей бывшей трюмы, оползает на землю. Закрыв лицо опухшими ладонями, дядька беззвучно рыдает.
За ним из контейнера выходит девушка, которую молодые негритята насиловали вчера вечером.
И еще, и еще, и еще….
Тяжела доля раба.
Не берусь сказать, кто именно был первым. Наверное всё–таки та самая, изнасилованная подростками, первой подобрала с земли длинную оструганную палку, которой негритята стимулировали нерадивых пеонов на трудовые подвиги.
Хорошее, надо сказать, устройство, прочное, гибкое, с шишаком не полностью отрезанных веток на ударном конце.
Кто–то подобрал из кучи шанцевого инструмента лопату, кто–то мотыгу.
Наполненная мрачной животной решимостью толпа, смотрела на человека с автоматической винтовкой, стоящего возле связанных негров.
Русский прищурившись одним глазом, долго смотрел на небо. Насмотревшись, перевёл взгляд на бывших рабов. Едва заметно кивнул и отошел в сторону.
Нестройная толпа шагнула вперед.
Высокая женщина развернула ребенка лицом к себе.
Пожилая тетка сложила руки, пересохшие губы беззвучно шептали молитву.
За спиной человека с винтовкой жалобно завыли обречённые негры.
Качнувшись, толпа бывших рабов подобно цунами накрыла своих жертв.
Опущу подробности, в них нет ничего, о чем стоило бы рассказать.
Скажу только, что за исключением закрытой в яме негритянки, негров убили всех.
Совсем всех. Буквально.
Закончив с расправой, бывшие рабы без сил опустились на землю. Адреналинчик схлынул и им нужно некоторое время, чтобы истощённый организм восстановил силы и адаптировался к новой реальности.
Кто–то зарыдал у меня за спиной.
Судя по звукам, еще кого–то выворачивает наизнанку в приступе рвоты.
Собственно, я и не ожидал другого.
— Что дальше? — Грета присела рядом на край помоста.
— Принеси «Полароид». Я знаю, у вас есть, — девушка без возражений уходит в сторону нашего грузовика.
Будем фиксировать факт и количество убитых бандитов, это деньги.
Жестом подзываю к себе вытащенного из ямы отставного вояку.
— Брюс Бейкер, капитан корпуса морской пехоты в отставке, — представился подошедший.
Вышло комично. Капитан на ногах едва держится и дышит через раз, а гонору, как будто это он меня из ямы с дерьмом вытаскивал. Обратно его спихнуть что ли?
— Вот что, капитан. Постройте людей.
Мужик на пару секунд впадает в ступор, но потом что–то решает для себя и начинает действовать.
А командовать он умет, не откажешь. Буквально через минуту все население поселка явилось пред мои светлы очи, и трепетно ожидает высочайших повелений.
— Капитан, среди вас есть врач?
Врач нашёлся — та самая симпатичная тетка, что сидела в соседней с капитаном яме.
Через капитана интересуюсь, нужна ли кому–то срочная медицинская помощь. Узнаю, что врач нужен всем и сразу, но прямо сейчас никто помирать не собирается.
— Всех мужчин–негров и застреленных негритянок сложить в рядочек.
От остальных трупов избавьтесь. Да мне без разницы как, хоть сожрите. Шучу. Куда негры трупы девали? С обратной стороны скального гребня есть неглубокие пещеры? Прекрасно, в них и стаскивайте тела, потом камнями завалите.
Пока бывшие рабы возятся с переноской первой партии трупов, фотографирую разложенные в ряд тела. Раскладываю возле каждого по трофейному стволу, отснимаю пару общих видов. Потом снимаю лица с близкого ракурса.
Закончив с телами, снимаю растянутый вниз головой труп белого раба и пару общих планов лагеря.
С этой частью вещьдоков все.
Осталась самая неприятная часть — шахид, в кровавом угаре, разметавший свои потроха по стенкам фургона.
Грета собирает в кучу оружие, а бывшие рабы забирают ставшие ненужными тела.
В фургоне, как ожидалось, висит стойкий смрад дерьма, горелой плоти, и еще какой–то химии. То ли взрывчатки, то ли это так сигнальный дым воняет.
Бррр, мерзость. Хорошо хоть я не жрал с утра.
Вдоль левой стенки фургона закреплен длинный металлический стол и сильно посечённый осколками стеллаж с радиоаппаратурой.
Обидно, похоже, мощная радиостанция была.
Зато все целы, а рация дело наживное.
К правой стенке фургона закреплена двухъярусная кровать.
Нижний ярус кровати завален останками подорвавшего себя негра. Признаться, я думал, его размажет по стенкам тонким слоем. А он почти целый лежит. Тело, конечно, посекло, потроха вывернуло, и кровищи изрядно вокруг, но лежат останки компактно.
Главное, морда шахида в относительной целости. А мне большего и не надо.
С этим все. Для порядка осматриваю фургон и, не найдя ничего ценного, вылезаю на свежий воздух.
На улице моего выхода ждут двое бывших рабов и большой, пропитанный кровью кусок брезента, приспособленный под носилки.
Вот ведь, одежда впитала трупный запах. А он въедливый, зараза, проще вещи выкинуть, чем отстирывать.
— Капитан, снимите тело, — киваю на растянутый между двумя столбами труп раба. — За что его?
— Пытался бежать. Парня подстрелили, а труп повесили для устрашения.
— Похороните его достойно, он спас ваши жизни.
Капитан кивает.
— Ты и ты, начинайте готовить обед на всех. Ты и ты, на ревизию контейнера–склада. Грета, пригляди за ними, — девушка понятливо кивает. — Родители, взяли своих чад и повели их мыться на озеро, — жертвую на помывку кусок мыла из своих запасов, еще кусок добавляет Грета. — Вы трое, и еще ты, и ты, навести порядок в лагере, кровь присыпать, негритянские потроха закопать. Кто там не согласен!? Нет несогласных, то–то.
Хаотичное движение в лагере постепенно обретает осмысленные формы.
— Тебе копировальный аппарат не нужен?
— Что……? Какой, нафиг, копировальный аппарат?
Кому тут нужен копир? Нужны патроны и лопаты, бензин и гвозди. А копир, вот уж последнее, что нужно.
— Да откуда я знаю, какой. Большой, на коробке «Canon» написано.
Ладно, сейчас глянем, что за копир.
Отодрав скотч, заглядываю в коробку.
Н–дэ, солидный аппарат, по весне в контору купили два похожих, но те попроще были. И главное, новый — муха не сидела. В комплекте с копиром имелся запасной барабан и солидный запас тонера.
Со знанием дела люди комплектовались.
Возьму себе агрегат, тут он точно не нужен. А вот, когда я приеду к русским, найду на него покупателей. Там, где производство и армия, всегда наблюдается повышенный документооборот.
— А больше ничего нет? Компьютер или еще какая оргтехника?
Девушка отрицательно качает головой.
Похоже, негры тянули хабар совершенно бессистемно.
— Что дальше? Сэр.
— Не так капитан, совсем не так. Что делать? И кто виноват? Вот извечные вопросы, — поворачиваюсь к капитану.
О! Да тут целая делегация.
Стало быть, дозрели до обсуждения по–настоящему серьезных вопросов.
— А дальше, вы все напишите сочинение на тему «Как я провел лето». В двух экземплярах, с указанием фамилии, имени, позывного или псевдонима, номера Ай–Ди и прочих личных данных. Я ваши сочинения к фотографиям приобщу.
Что значит зачем? Товарищи — освобожденные рабы, вы свои Ай–Ди восстанавливать собираетесь? Или статус бомжей для вас уже привычен? У вас, что в банке Ордена денег нет? То–то. Считайте, что я готовлю законодательную базу этого процесса.